Мы сегодня стояли в очереди за искусством.
В Эрмитаж.
Видимо, по случаю школьных каникул туда привели столько экскурсий, что в гардеробе элементарно закончились свободные места, и не охваченные экскурсионным бумом посетители терпеливо торчали во внутреннем дворе, ожидая открытия заветной двери.
Двор, между прочим, хотя и внутренний, изрядно продувался ветром, а еще в нем во множестве прыгали воробьи, такие крупные и абсолютно не пугливые, что их тоже можно было смело зачислить в музейные экспонаты.
Как раз тогда, когда мы готовы были махнуть рукой на высокое искусство и погрузиться в низменнные удовольствия Макдональдса, нас таки впустили в Эрмитаж.
Все-таки Эрмитаж - это Эрмитаж. Он так обыденно, заурядно, привычно великолепен, что дух захватывает.
В зале Древнего Египта Наташка вежливо разглядывала саркофаги, папирусы и фигурки, выслушивала мои путаные рассказы про ушебти, Бастет и Осириса и с удовольствием глазела на мумию жреца Как-его-там. Римляне ее впечатлили мало, разве только статуя спящего гермафродита, вокруг постамента каковой она радостно, хотя и бесшумно побегала, а еще примеривалась пощекотать гермафродитову пятку, но так и не примерилась. Греков она разглядывала дольше и особое уважение выказала Гераклу во младенчестве, удушающему змей, и ему же - во взрослости, с копьем и львиной шкурой. Глядя на нее, я решила, что пора искать приличное издание мифов Древней Греции - чем тот же Геракл хуже Алеши Поповича?
Из дальнейшего запомнилось: Наташка, тыкая пальцем в "Битву кентавров и лапифов", сурово вопрошает: "Это что, кулачный бой?"; ошеломительная яшмовая чаша; Рыцарский Зал... о-о, Рыцарский Зал (тут в звуковом сопровождении должен следовать элегический вздох). Правда, именно на Рыцарском Зале мы сломались и, приятно отягощенные избытком впечатлений, побрели искать выход в суровую реальность.
Впрочем, мы еще вернемся. Туда, где светло и чисто(с).