Весна. Дождь. Хорошо.
Ну и пусть себе холодно, слякотно, сыро, до омерзения грязно, зато совершенно почерневший снег расползается, как гнилое сукно, и неотвратимо тает, тает, тает...
Дворовые кошки, всю зиму почти безвылазно проторчавшие отшельниками в подвале, выбираются большими компаниями на свежий воздух, и среди них обнаруживаются новые экземпляры совершенно фантастической расцветки - подросшие за зиму котята, потомство местных хвостатых донжуанов. Один даже смахивает на сиамца. Явное улучшение породы "кошка подвальная разнообразная".
Воробьи все так же охотно очищают кормушку на балконе, но при этом галдят вдвое больше зимнего, а порой, не обращая внимания на корм, устраиваются на перилах и оглушают мир самозабвенным чириканьем. Даже голуби, которые еще недавно зависали тяжеловесными колибри у входа в кормушку и, неистово маша крыльями, торопливо хватали лакомые куски - даже голуби подрастеряли былую жадность. Они шумно низвергаются на балкон, рассаживаются на перилах и, натопорщив крылья, сосредоточенно размышляют о вечном. Во всяком случае, стараются.
Весна.
На родительском собрании в Наташкином классе учительница показала нам, родителям, рисунок, прикнопленный посередине классной доски. На рисунке - зеленая, чудовищно излохмаченная рожа с неприлично высунутым языком.
-Кто здесь нарисован, я вам не скажу, потому что это неважно, а показываю вам этот рисунок, чтобы сказать: мы сейчас все - и дети, и учителя - именно в таком состоянии, как изображено на этом рисунке. И я говорю себе и вам - крепитесь! До лета недалеко.
Мы пообещали крепиться. А что делать? Видели бы вы ту рожу...