Ещё не редактировала, не успела.

3

Примерно через час поездки я начал откровенно скучать. Такси стояло в пробке, развлекая меня хриплым голосом радио, которое явно было старше меня, а посему искажало звуки до неузнаваемости, превращая обычную программу в шоу «Name That Tune». Стандартный набор из современных поп-исполнителей по мановению руки водителя перемежался Джо Кокером, Френком Синатрой и слабо опознаваемым кантри. В любое другое время я был бы рад возможности спокойно подремать на заднем сидении, но сегодня это было решительно невозможно. В первую очередь расслабиться не давал адреналин, переполнявший организм от предвкушения события. Но даже если мне бы и удалось справиться с ним, лечь или даже прислониться к дверце машины было чревато потерей товарного вида пиджака. Мои отношения с одеждой вообще можно скорее назвать натянутыми: свитера, футболки и джинсы занимают львиную долю шкафа, стула и всех более или мене подходящих для этого горизонтальных поверхностей. Пожалуй, не валяются по всему дому только носки – они безраздельно владеют большим ящиком в прихожей, где, судя по всему, скоро смогут вывесить плакат «Славься, Тони!».

Кстати, о доме. Закрыл ли я дверь?...

За этими размышлениями прошла последняя часть моего пыльного дорожного путешествия. Старенький жёлтый Merceres остановился на парковке аэропорта. Оставив таксисту бессовестные 50 долларов (правда, с учётом чаевых), я поспешил на ресепшн. Улыбчивая девушка всем своим видом демонстрировала готовность ответить на все мои вопросы. Сволочная, должно быть работа – весь день улыбаться, когда перед тобой буянят пассажиры. Скорее всего, дома она постоянно хмурится – просто так, для себя. Однако в моём случае ей повезло – уж что-что, а буянить я не собирался.

- Добрый день, чем я могу вам помочь?

- Меня зовут Энтони Сантер. Я принимаю участие в слёте писателей-фантастов, мой самолёт должен отправиться в Онтврио примерно через час.

- Ваши документы, пожалуйста.

Я положил на стойку паспорт и приглашение, предусмотрительно переложенное из чемодана в карман пиджака ещё в машине. Регистратор долго рассматривала бумаги, проверяя их на соответствие. Беглый взгляд серых глаз скользнул по моему лицу. По-видимому, удовлетворившись увиденным, девушка с улыбкой вернула мне документы.

- Добро пожаловать, мистер Сантер! Вам нужно пройти к другим участникам в VIP-зону ожидания терминала номер пять.

Аэропорт Кеннеди моментально окружил меня многоликой толпой, окунув в водоворот белых, золотистых, цвета кофе с молоком и совсем тёмных лиц – растерянных, обеспокоенных, радостно-взволнованных и философски-спокойных. Кто-то читал электронную книгу, прислонившись к колонне, женщины в длинных платьях и хиджабах о чём-то тихо переговаривались, периодически успокаивая детей, которым явно было скучно просто стоять и ждать. Девушка с ярко-синими волосами, собранными в неаккуратный пучок, пила кофе и смотрела перед собой неподвижным бесстрастным взглядом. Двое мужчин в костюмах бурно обсуждали последний футбольный матч, сопровождая описания меткими нецензурными комментариями. В какой-то момент я даже заслушался, стараясь запомнить слова и интонации – это может здорово пригодиться в работе. Удел писателей – наблюдать и запоминать происходящее, скрупулёзно переносить это на бумагу и стараться не упустить ни одной мелочи. Талант – это хорошо, но сидя дома много не напишешь.

За этими размышлениями я не заметил, как вошёл в комнату. Все замечательные продуманные заранее фразы, которые должны были зарекомендовать меня как приятного собеседника, моментально улетучились под изучающими взглядами шести (а именно столько человек было на тот момент в помещении, не считая меня) пар глаз. Почему-то вспомнились демотиваторы с собраниями клуба анонимных алкоголиков. «Добрый день, меня зовут Тони, и я алкоголик (аплодисменты)». А что, тоже вариант.

- День добрый. Я Энтони Сантер, для друзей – просто Тони. Возможно, вы меня не знаете, но я точно знаю каждого из вас, и, поверьте, мне безумно приятно попасть в вашу компанию! – я старался говорить максимально открыто и при этом нейтрально, чтобы не показаться пустозвоном. Признаться честно, я немного лукавил – в лицо я знал здесь лишь троих, остальных же – лишь по их работе.

- Как же, как же, Сантер, знаем такого, - добродушно ухмыльнулся мужчина средних лет с очками на носу и лёгкой проседью на висках – Стэн Ричардс, талантливый писатель-романист. В прошлом журналист, с годами он перешёл на больший размер, в котором его порой весьма сложные для восприятия гипотезы и идеи помещались лучше, чем на страницах газет и журналов. – Мне понравился ваш последний рассказ про лабораторию желаний, - он добродушно ухмыльнулся и добавил, - Впрочем, я бы поменял момент с искусственной семьёй, слишком уж он заезженный.

- О, вы уже читали? Признаться, не ожидал, что вы заходите ко мне в блог. Вы не поверите, но несколько дней назад я как раз заменил этот отрывок, - я был удивлён и приятно польщён вниманием и высокой оценкой со стороны мэтра.

- Что ж, посмотрим, возможно, из вас выйдет толк, - и Стэн басовито засмеялся.

Из группы выделилась маленькая шатенка и обратилась ко мне едва ли не с претензией:

- Нехорошо начинать знакомство со лжи, мистер Сантер! Меня вы точно знать не могли, ибо это первый случай, когда я покажусь на люди как писатель. Позвольте представиться: Джиллиан Фокстер, она же Феликс Фирцтель, железный воин.

Тут моя челюсть отпала как фигурально, так и фактически. Цикл рассказов о железном воине – средневековая фантастика, наполненная ужасающе реалистичными подробностями и описаниями быта, грязи, крови и болезней без какого-либо налёта романтизма. Журналисты в течение последних пяти лет гадали, кто стоит за псевдонимом Феликс Фирцтель. Эксперты сходились во мнении, что это малоизвестный (а самые смелые парадоксально ставили на всемирно известных) историк, скорее всего, доктор исторических наук. Но что это вот эта хрупкая дама лет 35-40 пишет суровую мужскую фантастику… Да, пожалуй, ажиотаж и псевдоним были вполне оправданы. К женской прозе традиционно испытывают предубеждение: пиши ты хоть трижды серьёзные вещи, все будут ожидать от тебя дамского романа. А вот, уже приобретя имя, можно показать истинное лицо – это вызовет взрывной рост продаж. Я плохо разбираюсь в рекламе, но это очевидно даже для меня.

Пока Феликс представлялась, мне показалось, что она упивается моим замешательством. В зеленовато-карих глазах невозможно было прочитать, о чём она думает, однако мне показалось, что в уголке узких губ притаилась тень улыбки. Хотя, возможно, это всего лишь игра воображения – мне всегда хочется видеть в женщине что-то прекрасное. А судя по тому, как она смакует в своих книгах последствия и стадии сепсиса, представления о прекрасном у неё весьма специфические.

- Хорошо, признаюсь, был не прав. Вы действительно стали для меня сюрпризом, мисс Фокстер, равно как и этот джентльмен, - я кивнул в сторону высокого худощавого молодого человека чуть младше меня на первый взгляд.

Воин в юбке перестала прожигать меня взглядом и развернулась на мысках туфель. По всей видимости, она осталась удовлетворена моим ответом. Мужчина же протянул руку и представился:

- Эдвард Марно, очень приятно. Признаться, я не читал ваших работ. В последние годы я мало читаю. Совсем погрузился в работу. – рыжеватый парень говорил короткими рубленными фразами, казалось, что он начал забывать, как это – разговаривать с людьми. По дороге в аэропорт он явно заходил в недорогую кофейню – на свитере остался след от сахарной пудры, а на плече – отпечаток белой стены. Но Эдварда это, вероятно, вовсе не напрягало.

Я ответил на рукопожатие, которое оказалось неожиданно крепким и горячим. По всей видимости, Марно был весьма эмоциональным человеком, который привык демонстрировать это не лицом и голосом, а пером и бумагой. С таким приятно вести переписку, но сложно общаться лично. Будет любопытно попытаться его растормошить. Но всё это – потом. Я по очереди пожал руки строгому усталому Джорджу Эрмиту (киберпанк, антиутопия, бесконечная борьба с режимом и всеми его проявлениями, ярый противник коммунизма), долговязой старой деве Синтии Смит (подростковое юмористическое фэнтези), холодному отстранённому Томасу Брэдли (тёмное готическое фэнтези) и пожилому улыбчивому Рою Андерсену (ужасы, самые жуткие рассказы из всех, что я читал).

Уже через пятнадцать минут светской беседы и рассуждений о тенденциях мировой литературы нас позвали на посадку.