И все же, охеренно красивый клип у немецского чудака Тило Вульфа и его снежной королевы из Финляндии - Анны Нурми, говоря проще - у группы Лакримоза. Дорогие читатели - наслаждайтесь)))


Lacrimosa - Alleine zu zweit




Слушаю: Lacrimosa - Alleine zu zweit
Агрегатное состояние доброе

Когда вырубился свет...)))
Живая запись моей песни Стигмата. Не лучшее, конечно, исполнение, да и качество звука не радует, но все же - лучше, чем ничего. Снимали мыльницей)))
Кстати, вот и слова к песне:
Stigmata

I have to crucify myself
For the sins you've never done,
I've gone too far, one mile past twelve,
For a lovenight with a gun,
This suicidal way of living
On the edge of death and love;
I'm asking you
Now:

Chorus
Why was this Grail too sour to drink?
Inside my mind, I have one thought:
This Sea Of Bitterness I sink in,
Would you bring in my last God?

Your sorrow's lying on the table
In the shape of a blooded knife,
When noone's left to blame and maybe
Noone's left to take your life...
And who's the victim to surrender?
Who's the one to bear these scars?
No more I speak, my sweet defender,
Sinful pleasure, my demise...

Chorus
Alt. Chorus
And was this Jesus pure by nature,
Or was he of human blood?
And ain't angelic this creature,
Soul and body by my side?

В первой трилогии Звездных войн вы - Оби-Ван Кеноби

Кажущийся немного холодноватым, но скорее сдержанный - природная веселость то и дело вспыхивает в его взгляде и просвечивает в этакой странноватой почти английской иронии. В некотором смысле - рыцарь-универсал. Порой столь же упрямый как его учитель, порой такой же сорви-голова как его ученик. Иногда не менее решителен чем Винду, иногда так же созерцателен как Йода. Всегда верный себе и уравновешенный - проводник между трилогиями, между персонажами, между мирами обыденности и силы - эпической волшебной сказки, ставшей для Люка реальностью, как и для многих из нас, кто навсегда полюбил эту сказку - не всегда добрую - но ведь дети обязаны вырастать, чтобы самим принести в этот мир немного света и сказки. А это не такое уж простое дело.

Пройти тест

В принципе, я всегда это знал.

Агрегатное состояние тряпки жжем, смеемся

Сделал)))

Агрегатное состояние доброе

Неадекват специально для Цвая
Субъект Нелли, незнакома мне, постучалась в асю. Вначале я решил, что мы знакомы. Как же жестоко я ошибался.
Цвай, в ближайшее время обещаю тебе кучу айсикьюшного неадеквата. они прямо вешаются на меня.

BOO baby ‎(3:45 PM):
Приет
Nevermore ‎(3:45 PM):
привет
BOO baby ‎(3:46 PM):
Ո՞նց ես:
Nevermore ‎(3:46 PM):
նորմալ
մերսի
դու՞
BOO baby ‎(3:47 PM):
Փֆ լավ չեմ
Nevermore ‎(3:48 PM):
ինչի՞
BOO baby ‎(3:49 PM):
Էսօր լավ բուխած ենք արել, փֆ, աղջիկ եմ, տղա չեմ
Nevermore ‎(3:51 PM):
ух ты)))
Էդ ի՞նչ էիք խմել
BOO baby ‎(3:51 PM):
Փֆ, պիվա, էխք լավ չեմ
Nevermore ‎(3:52 PM):
ո՞վ-ով էիք
Nevermore ‎(3:55 PM):
հեյ
BOO baby ‎(3:55 PM):
Ո՞վ ա հեյը արա:
BOO baby ‎(3:58 PM):
Արա ուրդի՞ տղա ես:
Nevermore ‎(3:59 PM):
как агрессивно
BOO baby ‎(3:59 PM):
Ուրդեղի՞ տղա ես:
Nevermore ‎(4:00 PM):
Девочка, ты когда в последний раз показывалась психиатру?
BOO baby ‎(4:01 PM):
Լավ չի
Nevermore ‎(4:01 PM):
Ի՞նչը:
BOO baby ‎(4:03 PM):
Որտեղի՞ց ես:
Nevermore ‎(4:03 PM):
Հմմ այստեղից
BOO baby ‎(4:04 PM):
Վախ արա էդ ո՞վ ես, այ գեղցի, դավայ եղի
Nevermore ‎(4:05 PM):
Էս ո՞նց եղավ՝ ես գեղցի դուրս եկա:
Աղջիկ ջան, քեզ լուրջ հոգեբույժ ա պետք
Քանի՞ տարեկան ես: 14? 16?

Пч и смайлы)))
Achon
Azi Dahaka
Canis Lupis
DAVID MELIKYAN
Dddddd
Deprave
Ewige
Gork
Imagine
In love with the sky
Jelita
Jude
Madison
october trees
RertoVertigo
Scream Sam
Spandarameth
Valoo
White Ivory Soul
Witchking
ZeppLondon
Zwei
Галатея ЛаВей
Дарк

Засмайлил днев)))

из рук в руки от october trees

Ну, разве не лапочка, а?

Агрегатное состояние Кошачья жизнь

Позднее Тень так и не сумел вспомнить последовательность событий в том сне или их подробности: попытки вызывали в памяти всего лишь вихрь темных образов. Там была женщина. Он повстречал ее где-то, а теперь они шли по мосту. Мост был перекинут над небольшим озером в центре городка. Ветер топорщил воду, гнал волны, увенчанные барашками пены, которые казались Тени тянущимися к нему маленькими ручками.
"Там, внизу", — сказала женщина. Она была одета в леопардово-пятнистую юбку, которая хлопала и взметалась на ветру, и плоть между верхним краем носков и подолом была сливочной и мягкой, и во сне на мосту, перед Богом и миром, Тень опустился перед ней на колени, зарываясь лицом в пах, упиваясь пьянящим, с привкусом джунглей, женским запахом. Во сне он вдруг почувствовал свою эрекцию в реальном мире, стойкое, тяжело пульсирующее чудовищное нечто, столь же болезненное в своей напряженности, как те эрекции, какие случались у него, когда тяжким грузом навалилась половая зрелость.
Отстранившись, он поднял голову, но все равно не увидел ее лица. Но его рот искал ее губы, и они оказались мягкими, и его руки гладили ее груди, а потом уже скользили по атласу кожи, забираясь и раздвигая меха, прятавшие ее талию, проскальзывая в чудесную ее расщелину, которая согрелась, увлажнилась для него, раскрылась для него, как цветок.
Женщина мурлыкала в экстазе, ее рука, пройдясь по его телу, легла ему на член, легонько сжала. Откинув простыни, он перекатился на нее, раздвигая рукой ей ноги, ее рука направила его член между ногами, где одно движение, один толчок...
А теперь он вдруг оказался с этой женщиной в своей старой камере и глубоко ее целовал. Она крепко обняла его, сжала коленями его бедра, чтобы удержать его в себе, чтобы он не смог отстраниться, даже если бы захотел.
Никогда он не целовал губ столь мягких. Он даже не знал, что на целом свете могут быть такие мягкие губы. А вот язык у нее был будто наждачная бумага.
"Кто ты?" — спросил он.
Она не ответила, только толкнула его на спину и, оседлав его единым движением гибкого тела, поскакала. Нет, не поскакала, но начала незаметно тереться о него чередой шелковых волн, и каждая следующая уносила дальше, чем предыдущая. Вибрация и ритм обрушивались на его разум и тело, словно волны, бьющиеся о берег озера. Ногти у нее были острые, как иглы, и они пронзили ему бока, оставляя кровавые полосы, но вместо боли он испытывал одно только наслаждение, все перевоплотилось какой-то алхимией в мгновения подлинного наслаждения.
Он стремился обрести себя, пытался заговорить, но мысли его полнились песчаными дюнами и ветрами пустыни.
"Кто ты?" — снова спросил он, через силу выдыхая слова.
В темноте блеснули глаза цвета темного янтаря, потом ее губы закрыли ему рот, и она стала целовать его с такой страстью, так совершенно и глубоко, что там — на мосту над озером, в его тюремной камере, в постели в похоронной конторе в Каире — он почти кончил. Он парил в вышине, словно воздушный змей, подхваченный ураганом, пытался задержать подъем, не взорваться, желая, чтобы это никогда не кончалось. Он совладал со своим телом. Ведь надо предупредить ее.
— Моя жена Лора. Она тебя убьет.
— Только не меня, — промурлыкала она.
Обрывок чепухи пузырьком поднялся из глубин его мыслей: в Средние века считали, что женщина, которая во время соития будет сверху, зачнет епископа. Так это и называли: метить на епископа...
Ему хотелось знать ее имя, но он не решался спросить в третий раз. Она прижалась грудью к его груди, и он ощутил прикосновение ее напряженных сосков, и она сжимала его, каким-то образом сжимала его там внизу и внутри, и на сей раз он не сумел перетерпеть или удержаться на гребне этой волны, на сей раз она подхватила его и закружила, опрокинула, и он выгибался, вторгаясь как можно глубже, насколько хватало воображения, в нее, словно они были частями единого существа, пробующего, пьющего, обнимающего, жаждущего...
— Дай этому произойти. — Голос у нее был словно горловое кошачье ворчание. — Отдайся мне. Дай этому произойти.
И он кончил, содрогаясь и растворяясь, сами мысли его обратились в сжиженный газ, который стал медленно сублимироваться — то испаряться, то отвердевать.
В самом конце он вдохнул полной грудью — глоток чистого воздуха прошел до самых верхушек легких — и понял, что слишком долго задерживал дыхание. Три года по крайней мере. Быть может, много дольше.
— А теперь отдыхай, — сказала она, мягкими губами целуя его веки. — Отпусти. Все отпусти.
Сон, который снизошел на него тогда, был глубоким и целительным. Тень нырнул в глубину и растворился в ней, и кошмары его не тревожили
Нил Гейман
Американские боги