Любая вещь является правильной или неправильной лишь постольку, поскольку ты так считаешь. И ничто не является правильным или неправильным по сути своей.
Никакое условие не является «хорошим» или «плохим». Оно просто есть. Поэтому перестань оценивать.
Все условия временны. Ничто не остается неизменным, ничто не статично. В какую сторону изменяется ситуация – зависит от тебя.
Страдание не имеет ничего общего с происходящими событиями – оно имеет отношение к вашей реакции на эти события.
То, что происходит, – это просто то, что происходит. Как ты чувствуешь себя по этому поводу – это другое дело.
Практикующий Мастер не говорит о страдании потому, что в своей практике он ясно понимает силу Слова – и поэтому выбирает просто не говорить ни слова об этом.
Лицо Акулы Додсона выразило глубокую печаль.
- Ты не поверишь, Боб, - вздохнул он, - как мне жаль, что твоя гнедая сломала ногу.
И его лицо мгновенно изменилось - теперь оно выражало холодную жестокость и неумолимую алчность. Душа этого человека проглянула на минуту, как выглядывает иногда лицо злодея из окна почтенного буржуазного дома.
(с)Дороги которые мы выбираем
Мы испытываем отвращение к тем,кто нам был когда-то дорог.
Время — наша тюрьма. В моменты алкогольного озарения он особенно ясно видел временные границы, в которые он заточен. Вот здесь — рождение, там — смерть, а все, что между, — это путь от стены до стены, и когда ты узнаешь, сколько шагов в длину твоя тюремная камера, тебя не станет.
Анна Ривелотэ. Книга блаженств
- А ты уверена, что ты сможешь справиться с тем, что придет ей на смену? Ты хоть думаешь о последствиях? Я может и был сумасшедшим маньяком, но у меня всегда был план, запасной план, и запасной план на случай провала запасного плана. (с) С.
Он любит меня с длинным волосам и с коротким, любил болезненно худой и любил жирной, любил когда я была с Н. и общалась с М. как с другом, любил когда мы начали встречаться в тот момент когда у меня была сессия и я была злой и срывалась на всех, любил когда я была в депрессии...
для тебя она очень громкая потому что твоя стратегия - это не доверять никому по умолчанию
"Я не пью ничего крепче вина", - ты мне бессовестно врёшь в глаза, смеясь, как школьница. Ты выпиваешь меня до дна, без остатка, выпиваешь мои тридцать шесть и шесть.
Мы пьём вино и едим оливки; свет твоих чёрных глаз отправляет меня в Рим. Окутывающая меня тьма так прекрасна и колюча - тьма твоих глаз. Я не знаю, чувствуешь ли ты ко мне что-нибудь или нет.
Просто однажды хотела поцеловать меня.
Мы в Риме, мы глотаем пыль дорог, мы выпиваем солнечный день до конца, чтобы света этого хватило на всю ночь, чтобы не зажигать свеч и не видеть, как воск течёт по свече. Я хочу видеть в темноте лишь тебя, тебе ничего не нужно более, чтобы держать меня подле себя.
Я падаю в бездну каждый раз, когда ты внимательно смотришь на меня. Из этой бездны есть лишь одно спасение - и оно на дне бутылки. И я тянусь к нему.
Твоя улыбка как тысяча иголок пронзает мою душу, заставляя плакать слезами радости и безумной горести.
В моих ушах стучит твоё сердце, которое так похоже на стук поезда, которым отправишься с утра. Ты никогда не была моей, никогда ею не будешь, и сейчас я только отнимаю тебя у мира на секунду, прячу в своём чулане и любуюсь, словно фарфоровой куклой. Ты раз за разом ломаешь этот фарфор, в который я обличаю тебя, становясь пламенной и прекрасной. Ты не выглядишь, как валькирия, но я точно знаю, что они поклонялись бы тебе.
Будь у тебя прежние чёрные кудри, то я бы зарылась в них пальцами, а потом ощущала бы их аромат по всему телу своему. Твоя короткая стрижка тебя портит, но я никогда себе не сознаюсь в этом.
Кто-то другой будет пить с тобой вино, ты будешь более раскрепощенной, более живой и, возможно, ему будет дозволено прикасаться к тебе.
Я боюсь это сделать.
Поэтому ко меня и такое отношение - как отдушина от мира, чтобы перевести дух и вновь бросится в этот прекрасный и яростный мир.
Но для меня такие минуты - лучше всего на свете. Я вижу, чувствую тебя. Вижу твой печальный взгляд, который разрывает мою душу на мелкие кусочки. Мне хочется тебя утешить, но ничего не смогу сделать для тебя.
Разве что распить эту бутылку до конца.
Ты говоришь мне, что два часа - твой максимум общения. Мои часы показывают, что осталось не более четверти часа, и запоминаю всё то, что в тебе есть.
Не знаю, зачем я это делаю. Но времени мне не хватает, катастрофически мало.
Мы допиваем бутылку и расходимся.
За эти два часа моими слезами можно было бы вновь наполнить эту бутылку, но они пролились мимо: по моим щекам океаном беспокойным утекли на пол.
Ничего крепче вина между нами и не будет.
— Я люблю тебя
— Мощный ход... Мощный
Да боги, я ж купила себе шестирукую куклу зачем-то, и куклу-кентавра.
В этом и есть смысл быть взрослым, что можно покупать всякую хуйню самостоятельно.
Ну блин, у меня в глаза членомер не встроен. (с)
Саранча имеет две формы: оседлая и перелетная. Обычная саранча «кобылка» живет себе на своем поле, но в каком–то поколении ей вдруг кажется, что пора валить. Тогда у нее рождается потомство для дальних перелетов — и оно рождается уже другое: с другими крыльями и формой тела.
А сигналом рожать перелетное потомство является количество саранчи на поле. И определяет его саранча на глаз — по числу саранчиных рыл. Поэтому достаточно расставить вокруг саранчи кучку зеркал, как она решит, что пора сваливать. Научно доказанный факт.
Вы понимаете, да? Саранча оглядывается и думает: «Блять, какое ужасное мудачье! Пора валить из этой страны!» А вокруг — зеркала, зеркала, зеркала...
Леонид Каганов