Солнце бликами ведет
Нас опять куда-то вдаль
Что посеем, то возьмем
Чтобы продолжать страдать
Ты вообще что-нибудь..?
Никогда больше.
Подработки это прикольно
Когда нет денег чтобы жить, когда нечем заняться, когда депрессия давит
Просто хуярь на подработку
Кто сказал, что проклятые могут выбирать?
Они кровью поражены безвольной
Созданы умирать!
Но
Время схлопнет пасть и ребра
Треснут с болью вины
Ты будешь выплюнут в борьбе с бездонной
Прорвой из пустоты!
Это никогда не изменится.
Ненавижу.
- Ты хоть когда-то любил?
- Я желал обладать.
Чёртово зеркало, Кая и Герду
Не ждёт в этой сказке счастливый конец.(с)
А можно еще 4 выходных?
И в эти дни, над лесом
Света почти нет.
И ночь значительно длинней,
И дикий зверь, силён как чёрт...
Ты говоришь, что видел свет?
Я сожалею, но маяк не в счёт.(с)
Ненавижу незапланированных людей рядом.
И все у них кончилось хорошо. И началось плохо.(с)
Ничего не забыто, но также ничто не ново:
Герда плачет и возвращается в полвторого,
И под ней одиноким свистом скрипит кровать.
Ей плевать, если скажут, что всё это - нездорОво.
Герда держится, но, похоже, на честном слове,
Герда просит: её сегодня - не кантовать.
Герда врёт, что дела - нормально, учёбы - много
(Герда - врунья не очень, зато модельер от бога),
Герде очень охота лечь и уже не встать.
Герде очень охота выпить - и нет, не сока,
Герда ходит по клубам, пусть она одинока,
Герду знают во всех окрестных "Не наливать".
Герде знают и ей сочувствуют, обнимая,
Мол и что, ушёл, ну правда, у всех бывает,
Нужно только не забываться и забывать.
Говорят, его кто-то видел у бухты, с края
(Герда думает, что убила б за "встретить Кая"),
Он был счастлив. И Герде хочется убивать.
Герде хочется петь во всё горло, как раньше пела,
И не хочется плакать - ну здравствуйте, надоело.
И Разбойница улыбается ей... Опять.
Завтра Герда проснётся утром в чужой постели
И подумает, что, наверное, в самом деле,
Тех, кому не нужны мы,
Пора бы и отпускать.
говоришь «я больше так не могу» — и можешь
обещаешь не делать зла — и множишь
не глядись в зеркала, там прячется белолицый,
смотрит,
и обещает в тебя вселиться
ты не ищешь горя, но пишешь ему полотна,
так мечта всё исправить густела и стала плотной,
ты боишься и ждёшь оглушающего удара,
но страшнее, чем быть собой, не бывает кары
это вера тебя вела, как в загон телёнка:
ты на льду, ты боишься что тонко — и будет тонко
говоришь «я устал и уже не нуждаюсь в гиде»
и повсюду белым-бело,
как ты и предвидел.
Конец этого года со всей очевидностью показал мне одну вещь: семья - это обуза.
С наступающим!
- Палач - всего лишь ролевая модель. Я долго конструировал подходящий конкретно под эту роль и ситуацию образ. Вплетал в каркас новые мысли, идеи, реакции. Снова и снова переступал через себя, заставляя действовать в соответствии с ролью И со временем это получалось все лучше и лучше. Потом я стал использовать отдельные части данной, назовем это так, субличности в повседневной жизни. Те, что показались мне наиболее полезными. И вот я здесь, - развел мужчина руками, легко улыбаясь.
- Главное, чтобы ты не забыл, что из этого маска, а что - настоящее лицо.
От стоящей впереди группы людей отделилась фигура и уверенна направилась в сторону мужчины, который неподвижно смотрел на нее в ответ. По мере приближения, он смог рассмотреть рыжие волосы, как всегда стянутые в тугой хвост и зеленые глаза, которые словно пытались вывернуть наизнанку любого, с кем говорила их обладательница.
Остановившись в паре шагов, она достала белую маску, по которой расползались темные полосы, словно дым от пожара или змеи, завиваясь в узоры вокруг отверстий для глаз.
- Ты кое-что забыл в последнее свое посещение, - тихо проговорила девушка, протягивая собственность ее хозяину.
Мужчина в ответ чуть улыбнулся, принимая предмет.
- Как любезно с твоей стороны было вернуть эту маску.
- Нет, - покачала головой девушка. За все это время она ни разу не моргнула, изучая глаза своего собеседника, словно пытаясь увидеть там что-то. - Я вернула твое лицо.
Перемена была мгновенной. Улыбка так и не сошла с его губ, но теперь за ней не было ни намека на дружелюбие. Резко похолодевший взгляд внимательно изучал стоявшего перед ним человека. Он тоже ни разу не моргнул и не отвел взгляд, не мешая девушке искать что-то в нем, но и ища что-то самому в ней.
- Значит, так все закончится? - с легким вздохом произнес мужчина риторически и прикрыл глаза. - Мне жаль.
А затем Палач надел свою маску.
Студенты, изучающие защиту от тёмных искусств, знают, что некоторые заклинания, например убивающее проклятие или заклятие Круциатус, требуют от творящего настоящей ненависти. Не нужно ненавидеть цель твоего заклинания, но у волшебника должен быть кто-то, кого он ненавидит достаточно, чтобы с радостью смотреть, как объект его ненависти будет убит или подвергнется пыткам соответственно. Тем не менее, такие эмоции для адского пламени не подходят. Это одно из немногих заклинаний, для которых название заклинания и его эффект являются синонимами. Опасности случайного его сотворения почти нет из-за редких и сложных эзотерических требований. Чтобы сотворить адское пламя, недостаточно просто кого-то ненавидеть. Волшебник должен ненавидеть кого-то или что-то так сильно, что любой сопутствующий ущерб будет приемлемым, если он означает уничтожение объекта ненависти. Это означало, что волшебник будет счастлив погибнуть сам, если только он увидит, как объект его ненависти аннигилируется первым. Разумеется, волшебнику не обязательно было умирать, творя адское пламя, только быть готовым к этому. И в этот момент Расти Уайт был готов.(с)
Ты всё ещё человек, и твоя жизнь по-прежнему ценна сама по себе, но у тебя больше нет деонтологической защиты невиновного. Теперь у любого хорошего человека есть лицензия на твоё убийство, в случае, если он сочтёт, что в долгосрочной перспективе спасено будет больше. (с) Гарри Поттер и методы рационального мышления.
С днем рождения, волк.
Добро есть добровольное рабство. Зло есть принудительная свобода.(с)
Во льдах методона порой
Я вижу на сквозь кто ты есть
Язык — это пьяный огонь
А жизнь – лишь странная смерть
Во льдах методона порой
Я вижу на сквозь кто ты есть
Ты ищешь себя так давно
Что давно позабыл кто ты есть