Начинало сосать под ложечкой, и появлялись суицидные мысли. Если в этот момент не сунуть что-нибудь в рот, дело могло закончиться в морге.
Одно время Дашка даже подумывала стать борцом сумо, чтобы оправдать свои габариты, но после первой же тренировки ей понадобился нашатырь и двойная порция гамбургеров.
Хотела ли она похудеть?
Дашка старалась об этом не думать. А чего хотеть того, что неосуществимо?! Лучше булку съесть.
Но примерно раз в год она снилась себе с тонкой талией, узкими бёдрами, длинными ногами и интеллигентно-небольшой грудью. На ней было короткое платье, туфли на шпильках и отчего-то венок из одуванчиков на голове.
В общем, худеть Дашка не собиралась. Как растолстела в семнадцать лет на почве стресса перед экзаменами, так и ходила.
А ведь пора было подумать о муже, детях, уютном гнезде и о чём там ещё принято думать в двадцать пять лет, но что совершенно несовместимо с девяносто пятью килограммами?..
Из мужиков Дашке нравился Брэд Питт. Ну, и немножко сосед с верхнего этажа, потому со спины он был похож на Брэда Питта.
Короче, мужской вопрос Дашку не интересовал. Как-то не понимала она мужского вопроса и всех переживаний с ним связанных.
Дашка жила размеренной, неторопливой жизнью: работа, сериалы, женские детективы, работа. Ну и еда, конечно. Много еды.
Счастье кончилось в одно прекрасное утро.
К Дашке пришла двоюродная сестра Алла, и, выставив перед собой худосочного, белобрысого мальчика, попросила:
- Дашка, будь человеком, посиди с Ванькой, а я в Сочи слетаю, личную жизнь улажу.
- Надолго? - жуя бутерброд, уточнила Дашка.
- Недели на две, - пожала плечами Алка. - А может, на месяц, как масть пойдёт.
Ваньке было семь лет, он выглядел паинькой, и Дашка решила, что обузой племянник для неё не будет.
- Ладно, я всё равно в отпуске, пусть живёт, - великодушно согласилась она.
Всё началось с мелочей.
- Не буду борщ, - сказал вечером Ванька, усаживаясь за стол. - И пельмени не буду. А винегрет тем более не буду.
- А что будешь? - без особого интереса спросила Дашка.
- Пиццу с морепродуктами.
- Нет у меня ни пиццы, ни морепродуктов. Не хочешь есть, ложись спать голодным, - очень просто решила проблему Дашка.
В три часа ночи её разбудил звонок. Дашка открыла дверь, и посыльный вручил ей огромную коробку, разрисованную крабами, кальмарами и прочей морской гадостью. Оказалось, что со Дашкиного домашнего телефона поступил заказ. Ошалевшая Дашка отдала посыльному аж семьсот рублей.
Ванька спал как младенец. Будить и бить его было как-то неправильно. Дашка решила перенести беседу на утро. Она посмотрела на пиццу и почувствовала к ней отвращение.
Но утром воспитательной беседы не получилось...
Вместо зубной пасты в тюбике оказался клей, из душа на Дашку не пролилось ни капли воды, из унитаза выскочила механическая лягушка, а из фена в лицо выстрелила мучная пыль
Выход получался только один - бить.
Дашка схватила ремень от юбки и помчалась за Ванькой, который заученно и бесстрастно начал маневрировать между мебелью. Он скользил между креслом, диваном, сервантом и столом, словно скользкий уж между камнями. Дашка выдохлась через минуту и обессиленно упала в кресло.
- Сволочь, - сказала она.
- Жиртрест, - с безопасного расстояния огрызнулся Ванька.
Если бы Дашка знала, что это только начало! "Семечки", - как говорила их общая с Алкой бабушка...
- Картошку не буду, винегрет не буду, а в особенности не буду пиццу с морепродуктами, - сказал за завтраком Ванька.
- А что будешь? - зло прищурилась Дашка, которой первый раз в жизни с утра не хотелось есть.
- Лозанью и фруктовый торт.
- Если позвонишь в ресторан и сделаешь заказ на дом, убью, - лаконично предупредила она Ваньку.
- Сначала поймай, корова, - ухмыльнулся племянничек, ловко увернувшись от оплеухи.
В то утро Дашка впервые за долгое время расплакалась. Она прорыдала в ванной целых пятнадцать минут, словно несчастная женщина, узнавшая об изменах любимого. Когда она вытерлась полотенцем, на лице остались чёрные разводы. Дашка так и не поняла: щёки и лоб испачкались о полотенце, или полотенце о щёки и лоб...
К обеду у Дашки выработалась чертовская осторожность.
К вечеру фантастически обострилась интуиция.
Она не ступала по квартире ни шагу, не просчитав в уме, какими последствиями он ей грозит.
При открывании шкафов взрывались петарды. При закрывании ничего не взрывалось, но Дашка приседала от страха. Прежде чем сесть, она проверяла, не намазан ли чем-либо собственный зад, и нет ли клея или кнопок на кресле.
Механическая лягушка Дашку достала. Она с отвратительным криком выпрыгивала из всех щелей и углов. К вечеру Дашка перестала её бояться.
Ванька несколько заскучал и оживился только тогда, когда, ложась спать, Дашка обнаружила под одеялом отрубленную кровавую руку. Она визжала до тех пор, пока не прибежали соседи и битьём руки о батарею не доказали Дашке, что она резиновая.
Спать Ванька улёгся довольный.
Дашка проворочалась без сна до утра, даже не вспомнив, что за весь день ничего не поела.
Через два дня к Дашке пришла комиссия из отдела опеки и попечительства.
- Почему ваш ребёнок просит милостыню возле метро? - строго спросила тётка с рыжей химией на голове и лекторскими очками на переносице.
- Что делает мой ребёнок? - не поняла Дашка.
- Просит милостыню! - повысили голос тётка. - Причём, берёт не только деньгами, но и продуктами!
- Ну, начнём с того, что это не мой ребёнок, - нахмурилась Дашка.
- А чей?! - заорала инспекторша, или кто она там была. - Вы мальчишку голодом морите? Кормить не кормите?!
Дашка жестом пригласила пройти тётку к холодильнику.
- Только под ноги смотрите и никуда не садитесь, - предупредила она "опеку".
Распахнув холодильник, Дашка продемонстрировала тётке запасы, которых хватило бы экспедиции, отправившейся зимовать в Арктику. Правда, запасы были несвежие, так как Дашка несколько дней не ходила в магазин по причине отсутствия аппетита, но тётке это было знать ни к чему.
"Опека" пожала плечами, нахмурилась, и только хотела сказать своё веское слово в защиту Ваньки, как в рыжую химию, прямо с двери, с мерзким кваком прыгнула механическая лягушка. "Опека" завизжала, Дашка захохотала, и тут, сразу в нескольких углах кухни рванули петарды.
Дашка даже не вздрогнула, зато "опека" неизящно и глупо присела, закрыв голову бюрократической папкой, из которой посыпались документы.
- Тяжёлый ребёнок, - вздохнув, пояснила Дашка "опеке". - Отца нет, мама в Сочи.
- В кружок его запишите, - буркнула тётка, собрав документы и ретируясь к двери. - У нас хорошие кружки есть в Доме культуры: рисование, бальные танцы и... оригами.
- Хорошо, - пообещала "опеке" Дашка, закрывая за нею дверь. - Только не завидую я вашему оригами.
Ванька беззвучно хохотал на диване.
- Сукин ты сын, - беззлобно сказала Дашка. - Зачем побираешься?
- Так подают! - ответил Ванька, показывая карманы, забитые деньгами.
Ночь прошла спокойно, если не считать звонка на Дашкин мобильный. Шёпотом ей было дано указание вынести из дома все деньги и ценности, и закопать их в песочнице, сказав "крэкс, фэкс, бэкс!". Дашка так устала от всех этих шуточек, что послала звонившего по совсем не детскому адресу.
А утром пришёл сосед. Тот самый, похожий со спины на Брэда Питта. Дашка сначала потеряла дар речи, но быстро пришла в себя, когда сосед начал орать, что его машину с её балкона забросали яйцами, а ручки дверей густо смазали вазелином. Спереди сосед оказался копией Стаса Пьехи, к которому Дашка ровно дышала.
- Я три раза упал! - вопил он, показывая жирные руки и грязные джинсы. - Мальчишки во дворе видели, что это сделал ваш охламон!
- Это не мой охламон! - заорала на него Дашка.
- А чей, мой, что ли?! - закричал гибрид Стаса Пьехи и Брэда Питта. - Почему он прицепился именно к моей машине?!
Дашка, изловчившись, поймала Ваньку за ухо и потащила во двор.
- Почему ты прицепился именно к его машине? - трагически спросила она, держа Ваньку практически на весу.
- Потому что у него самая крутая тачка во дворе, а значит, он бандит, - объяснил Ванька, даже и не думая вырываться. - Приличные люди на "Лексусах" не ездят!
- Ах, ты! - замахнулся на него сосед, но вовремя спохватился и сунул руку в карман. - Хорошо, если я скажу тебе, что я не бандит, а зубной врач и у меня есть своя клиника, ты отцепишься от моей машины?
- Нет, - сказал Ванька, болтая ногами в воздухе.
- А когда отцепишься?
- Когда ты на Дашке женишься! - заорал Ванька. - Тогда у меня будет крутой дядька на "Лексусе"!
Сосед громко фыркнул и уехал с разводами от яиц на лобовом стекле.
Дашка выпустила Ваньку.
- Балбес, - сказала она. - Теперь на мне вообще никто не женится.
- Спокуха, сеструха, - отпрыгнув подальше, заявил Ванька. - Я подгоню на твои телеса самых крутых в городе перцев!
Дашка подпрыгнула и погнала Ваньку по двору с воплем "Убью!".
А вечером был пожар.
Маленький, ненастоящий, но очень запоминающийся.
Ванька поджёг на балконе скворечник.
Хорошо, что птенцы уже вылетели, плохо - что предварительно Ванька забил скворечник ватой. Но хуже всего было то, что, вернувшись из магазина, Дашка не обнаружила в сумке ключей.
Ждать пожарных у неё не хватило сил. Дашка взяла у соседки лейку с водой и по пожарной лестнице полезла тушить это безобразие. Внизу столпился любопытный народ, среди которого Дашка отчётливо различила белобрысый затылок Ваньки.
На середине пути с Дашки слетела юбка. Просто взяла вдруг и полетела вниз, будто ей не на чем было держаться. Дашка очень удивилась. С неё никогда не слетала одежда, даже если отлетали все пуговицы и ломались молнии. На девяноста пяти килограммах всегда есть за что зацепиться.
Когда юбка спланировала на толпу, Дашка для приличия вскрикнула, хотя ей было плевать, что о ней подумают. Тем более, что на белье она не экономила.
Толпа зааплодировала, засвистела и захохотала.
Дашка залила из лейки скворечник, прошла через балкон в квартиру, и под привычные взрывы петард попыталась переодеться. К её удивлению все вещи оказались непомерно большими. И как она не замечала, что в последнее время ходит в хламидах на три размера больше?
Дашка чуть не заплакала. Ко всем несчастьям прибавилось ещё одно - ей нечего стало носить.
Дашка обернулась два раза халатом и вышла на улицу, прихватив ремень.
Ванька сидел в песочнице и швырялся песком в толпу.
Какая-то тётка попыталась отвесить ему затрещину, но получила в глаза гость песка.
- Простите его, - жалобно обратилась Дашка к толпе, забыв про ремень. - Он сирота! Папы нет, мама в Сочи...
- А тётка дура! - закончил Ванька.
И Дашка вновь погнала его по двору с воплем "Убью!!!"
- Ванька, ну ты же хороший мальчик, - сказала Дашка дома, в минуту затишья между взрывами и нападениями лягушки.
- Кто сказал? - нахмурился Ванька.
- Ну... я сказала, - неуверенно ответила Дашка. - Хочешь, я тебя в кружок бальных танцев отдам?
- Лучше велик купи, толстуха!
На следующий день Дашка купила велосипед.
Ваньки не было слышно три дня. Дашка даже съела творожный сырок и без приключений помыла голову.
Где и чем питался Ванька, она понятия не имела.
Однажды вечером он пришёл с шишкой на лбу, выбитым зубом и расцарапанными коленками.
- Под машину попал, - коротко пояснил Ванька, поставив в угол завязанный в узел велосипед.
Потом, правда, выяснилось, что это машина под него попала.
Соседский "Москвич" лишился лобового стекла, бампера, а заодно и водителя, который надолго слёг в неврологический диспансер.
С велосипедом было покончено.
Ванька попросил компьютер.
Дашка готова была чёрта лысого ему купить, лишь бы он забыл про петарды, механическую лягушку, отрубленные руки и ночные звонки на её мобильник с распоряжениями похоронить в песочнице все свои капиталы.
Взяв кредит, Дашка купила компьютер.
Ваньки не было слышно недели две. За это время Дашка успела наскоро прибрать квартиру, помыться в ванной без ущерба здоровью, и купить новый гардероб. По привычке она пошла за вещами на рынок. Увидев её, знакомые тётки присвистнули.
- На какой диете сидите? - спросили они.
Дашка хотела сказать, что диета называется "Ванька", но не рискнула.
Вещички ей подобрали отличные, в том смысле, что среди них были недоступные раньше юбки выше колен и узкие брюки.
Через неделю пришёл счёт за Интернет. Увидев в квитанции сумму, Дашка стала громко икать, смеяться и плакать одновременно. Её откачивали всем подъездом, и всем спиртным, которое было в многоквартирном доме.Очухавшись, Дашка попыталась возродить интерес Ваньки к лягушке, петардам, резиновой руке и ночным звонкам, но попытка не удалась. Ваньку тянуло во всемирную паутину.
Дашка взяла ещё один кредит и оплатила счёт. Потом пригласила мастера и попросила его отрубить Интернет.
Поняв, что выхода в сеть нет, Ванька ушёл из дома, прихватив все наличные деньги.
Два дня Дашка жила спокойно и даже начала смотреть сериал. На третий день она поняла, что ей не хватает опасностей. Ванька приучил её жить вечном стрессе, и это превратилось в жизненную необходимость.
Дашка пошла к метро и забрала оттуда грязного, но довольного Ваньку с коробкой звенящей мелочи.
Беспризорная жизнь пошла Ваньке на пользу. Он забыл про Интернет и вернулся к прежним забавам. В доме опять всё взрывалось, пачкалось, падало на голову и выскакивало из-под ног.
- Ну что тебе не хватает?! - взмолилась однажды Дашка.
- Мамки, папки, братика и сестрички, - не моргнув, ответил Ванька.
Ни на какие кредиты Дашка дать ему этого не могла.
- Может, хоть собаку купишь? - хитро прищурился Ванька.
Дашка расплывчато пообещала, что "подумает".
Килограммы всё уходили. Есть было некогда и опасно для жизни. Самое безобидное, что мог подсыпать Ванька в еду - это дохлые мухи.
Скоро одежда, купленная на рынке, стала большой.
Дашка рискнула и отправилась в магазин.
- Да вы как конфетка, - похвалил Дашку продавец, когда она примерила узкое платье. - Бывают же такие фигуры!
Дашка не стала уточнять свой размер, она привыкла жить, не зная его.
Наутро пришёл сосед. Зубной врач был чем-то смущён и расстроен одновременно.
- Похоже, нам всё-таки придётся пожениться, - с места в карьер заявил он. - Твой дуралей сегодня замазал мне фары зелёнкой, на номерах нарисовал бабочек, а на зеркало заднего вида наклеил картинку с совсем другим задним видом. Я в столб въехал! Хорошо, хоть не задавил никого. Так что выход один...
- А вдруг я соглашусь? - захохотала Дашка.
- Во всяком случае, я этого не испугаюсь, - сказал сосед и ушёл.
Дашка прикинула себя в роли жены зубного врача и поняла, что она ей совсем не противна.
Вечером Ванька свалился с ангиной. У него поднялся жар и пропал голос. Дашка вызвала "Скорую", накупила лекарств, и целую ночь дежурила у его постели. Ванька был тихий, беспомощный и беззащитный. Не удержавшись, Дашка погладила его по голове.
- Мама?! - приоткрыв мутные глаза, спросил Ванька.
- Мама в Сочи, - всхлипнула Дашка и отчего-то поцеловала его в горячую щёку.
Весь следующий день она пыталась дозвониться до Алки, но её телефон был отключен. Видно, у Алки "масть пошла", или, наоборот - "не пошла", Дашка ничего в этом не понимала.
Ванька проболел две недели. За это время Дашка узнала всё, про фолликулярную ангину, и как её лечить. Она ходила к врачам, знахаркам, и даже в церковь. Когда однажды утром она выпила чай с горчицей, то поняла - Ванька пошёл на поправку.
Зубной врач больше не приходил. Видимо, проблема женитьбы на Дашке отпала вместе с болезнью Ваньки. Машину никто не портил, и жениться стало необязательно. Дашка со злорадством ждала, когда Ванька окончательно встанет на ноги.
И дождалась.
В квартире прогремел мощный взрыв.
Вынесло окна, надвое разнесло шкаф, раскурочило компьютер и телевизор.
- Не рассчитал, - сказал Ванька.
- Ты не ранен?! - рыдая, ощупывала его Дашка. - Не покалечен?!!
- Чем? - презрительно фыркнул Ванька. - Всего-то грамм двести тротила.
Выглянув в разбитое окно, Дашка увидела, как зубной врач суетится возле своего "Лексуса", проверяя, не повреждена ли взрывом машина.
Другие соседи даже не вышли. Они привыкли, что название всем бедам одно - ВАНЬКА.
- Он сирота, - плача, давала показания Дашка следователю прокуратуры. - Хороший мальчик! Папы нет, мама в Сочи, а тётка дура...
Прошло больше месяца, а Алка не приезжала.
Дашка вставила стёкла, выбросила испорченный шкаф, отдала в починку компьютер и купила собаку.
Ванька так увлёкся щенком, что забыл про эксперименты с тротилом.
"Лексус" под окном пропал, переехав, видимо, на стоянку. Но однажды вечером, увидев его на привычном месте, Дашка не выдержала и сама с удовольствием намазала ручки дверей вазелином.
На следующее утро раздался звонок.
Дашка открыла дверь, привычно увернувшись от упавшего сверху пакета с песком и пнув под зад орущую лягушку.
На пороге стояла загоревшая Алла.
- Мне Дашу, - сказала она.
- А я кто? - возмутилась Дашка.
- Ты?!! - поразилась сестрица и вдруг захохотала: - Это мой засранец тебя до сорок второго размера довёл?!
- Он не засранец, - мрачно сказала Дашка, пропуская сестру в квартиру.
- Слушай, с тебя пятьсот баксов за курс похудания! - Алка, прежде чем сесть, внимательно оглядела стул. - Мне его надо ещё Маринке подкинуть, у неё десять килограммов лишнего веса!
- Не надо его никуда подкидывать! - возмутилась Дашка.
- Да мне ещё на Кипр надо смотаться, - смутилась вдруг Алла. - На неделю, или две, как масть пойдёт...
- Вот и езжайте на свой Кипр! - сказал бас в коридоре, и на кухню зашёл сосед.
Оказалось, что Дашка не закрыла дверь, и он слышал весь разговор.
- А вы кто? - игриво спросила Алка зубного врача.
- Жених, - представился врач, и, взяв с полки средство для мытья посуды, хотел отмыть руки от вазелина. Не успела Дашка его предупредить, как руки врача по локоть оказались в чёрных чернилах.
- Сколько перемен! - вздохнула Алка и встала. - И всё за такое короткое время! Вот это масть! - восхитилась она. - Так мне Ваньку к Маринке отправить, или он тебе ещё пригодиться?
- Пригодится, - буркнула Дашка.
- Пригодится, - подтвердил врач, рассматривая свои руки.
Когда за Алкой захлопнулась дверь, Дашка поняла, что не причёсана и не одета.
- Не суетись, - остановил её сосед. - Тебя и так весь дом без юбки видел.
- Могли бы и представиться, - обиделась Дашка, всё же натягивая на ночнушку халат.
- Стас, - протянул врач перепачканную ладонь.
Дашка захохотала.
- А я видел, как ты мне вчера ручки дверей вазелином мазала, - сказал Стас, не зная, куда деть свои руки.
Дашка перестала смеяться и почувствовала, что краснеет.
- Простите, - пробормотала она. - На меня Ванька плохо влияет.
- Ванька на всех плохо влияет, - вздохнул Стас. - Может, усыновим его, чтобы пороть можно было?
- Может, усыновим...
Они подошли к кровати, где в обнимку с собакой спал Ванька.
- Только на бальные танцы я не буду ходить, - не открывая глаз, сказал он.
- Куда я скажу, туда и пойдёшь, - показал ему чернильно-вазелиновый кулак Стас.