Хо-хо, я обманула дворовых котов! Я их подкармливаю, так они взяли за наглость втихаря наведываться без спросу к мешку с сухим кормом, который стоит у холодильника. Мешок забаррикадирован бутылками из под минеральной воды, чтобы вовремя слышать, когда один из подлых васек совершает очередной налет. А сейчас я положила Мишель спать на террасе, входную дверь закрыть не могу, и, сидя у компа, то и дело слышу подозрительное шуршание и изредка грохот в районе мешка с кормом. Когда мне надоело туда бегать, я придумала операцию "Золушка". Набрала пригоршню корма, позвала котов и на их глазах сыпанула его веером в траву, аки сеятель. Все, уже час тишина, коты мирно пасутся на траве не хуже овечек.

У меня есть записная книжка. Точнее, три последние страницы моего скетчбука отведены под записки с натуры. Еще один лист отведен под "идеи на будущее", и один - под "идеи для подарков". Это могло бы быть очень полезно, если бы скетчбуки не забрасывались в шкаф, как только заканчиваются и доставались оттуда потом уже редко и совершенно случайно. Сейчас у меня как раз закончился скетчбук, и перед тем, как его погрузить в небытие шкафа, я перелистнула записные страницы и с удивлением обнаружила, что на 90% там истории рассказанные мне Янивом. Если я когда-нибудь напишу книжку не о себе, хехе, то это будет именно о нем.

Янив вырос в религиозной семье. Папа Янива был директором ешивы. В Израиле принято считать, что религиозное образование очень хорошее (хотя в этом недавно меня пыталась переубедить Шаравара). По крайней мере, мое представление о ешиве почему-то сложилось такое: дисциплина очень строгая, кроме общеобразовательных предметов глубоко изучается философия, теология и Танах. Дети в ешиве напоминают застенчивых мальчиков религиозного хора, иногда показываемых в европейском кино. Янив очень смеялся, когда я ему об этом сказала.

читать подробнее

Вот вы в семье как ссоритесь? У нас это проходит хоть и редко, но весело. Без битья тарелок, правда, но мой звонкий голос слышен на весь йеменский частный сектор, где я имею честь проживать. Раньше, правда, не было никакого удовольствия ссориться - на первых же агрессивных нотках в моем голосе Орен умолкал, утыкался в компьютер и уходил в себя - и фиг его оттуда выковыришь. У них в семье ссоры тянутся месяцами, если не годами, с молчанием, с игнорированием и другими дурацкими реакциями. Уже сто лет забыли о причине ссоры, а неприязнь висит в воздухе. Кто ж так может жить? Поэтому Орен быстро перенял мой стиль: пых! гром гремит, поза фехтовальщика, десять минут громких воплей и обвинений, а потом все тихо мирно садятся ужинать, застенчиво улыбаясь и слегка извиняясь. Никаких тебе неприятных осадков, ночей на диванчике и мыслей о разводе. Хотя нет, вру, мысли о разводе в те самые громовые десять минут огненными молниями вылетают из моих глаз, хотя, собственно, если не женились то и разводиться не надо.

Последний раз все началось с того, что я совершенно случайно нашла няню. Мишель у нас расписана по дням: два дня моя мама, когда у нее нет второй смены, один день - оренская мама и два дня - я. А когда же Мишель забирает из садика папа? - поинтересуетесь вы, и будете правы. Я тоже иногда вяло интересуюсь, хоть и знаю ответ - он никогда не успевает. Оренские родители уехали на месяц в Китай, и теперь мне приходится три раза в неделю прокрадываться на работе к выходу под кислые взгляды начальства. Я выхожу в четыре, но в сад к пяти все равно не успеваю. Поэтому начинаю лихорадочно обзванивать всех родственников, авось кто свободен, а так же садик, объясняя, что Мишель сегодня заберет Вася Печкин, внучатый племянник моего троюродного дедушки.

Няню, чудесную тетку, в прошлой жизни библиотекаршу, а сейчас ухаживающую за старушкой по соседству от садика нашел Алик. В тот день как раз он вместо меня забирал Мишель, а Алла, которую он давно знает, выгуливала свою старушку неподалеку. "Давайте я ее буду забирать! И пусть полчаса побудет у нас," - предложила Алла, и даже старушка это одобрила. Не одобрил только Орен, когда я радостно выпалила, что все проблемы теперь решены.
- Я не согласен, - хмуро сказал он.
- Это почему же? - оторопела я.
- Потому что, если искать няню, то нужно с рекомендациями. Я, например, хотел бы, чтобы няня была молодой и говорила на иврите.
- Да? - рассвирепела я, - и еще чтоб у нее был костюм горничной и большие сиськи?
- Давай еще поищем, - миролюбиво предложил Орен.
- Давай, - говорю, - только искать будешь ты и до завтра. Потому что завтра мне Мишель забирать, а я не успеваю.
- Я считаю, что няня нам не нужна, - твердо провозгласил Орен, - думаю, ты просто можешь выходить с работы в пол четвертого.

Злые черти заплясали в моих глазах. Равноправие, вот что всегда было вышито на моем флаге. И если грудью кормить не можешь, то уж из садика забрать наверняка.
- А давай, - предложила я, - ТЫ будешь уходить с работы в пол четвертого!
Разговор тут же смялся и забылся.

Наутро я познакомила хмурого папашу с няней, которая сама предложила подойти к садику, чтобы встретиться с воспитателями. Собственно ссора началась назавтра, когда Орен узнал, что Мишель забрала она.
- Я этого не разрешал! - вопил Орен.
- А что ты предлагал взамен? - орала я.
Минут десять мы громко развивали этот тупиковый диалог, и я уже подумывала, а не переместится ли нам в кухню, поближе к тарелкам, но тут Орен взял какой-то особый театральный бас, и вся ситуация показалась мне нереальной и даже смешной. И все, пар ушел. Я вздохнула, взяла кисточки и пошла рисовать. Ссориться расхотелось. Хотелось чаю с печеньем и тихих неспешных разговоров. Орен сел рядом и, заискивающе заглядывая мне в глаза, сказал:
- Я ведь не против этой твоей няни! Просто ты никогда меня ни о чем не спрашиваешь!

Так я и знала, что в этом все дело!