И ведь насколько сильно можно испортить то, что так хорошо начиналось и шло. Погода была именно такой, какой и должна была быть для того, чтобы не обращать на неё внимания. Снег твёрдый, солнце не яркое, ноги сами несут по белым полям, но всё же ложка дёгтя в виде скрытой под слоем снега расщелины, испортила весь этот мёд.
И получилось же как в юмористическом стишке про забытого экскурсией пионера. Группа и не заметила, как последний человек ушёл вниз, в трещину. И сам в этом виноват. Кто ж перещёлкивает карабин на ходу? Да-да, лишь тот, кто стесняется попросить всю группу остановиться на время для этой операции и твёрдость снежного покрова под ногами внушает ложную уверенность в том, что останавливать из-за такой мелочи(!) группу — это лишняя трата драгоценного времени. А что в итоге? Вероятно до сих пор верёвка волочится за последним человеком и никто ничего не заметил...
Состояние блуждания сознания в тумане сплошной боли. Глаза открыть — мука не достойная исполнения, да и на что глядеть то? Сквозь стену боли чувствуется холод от частей тела, касающихся твёрдой поверхности, а значит там лёд и это совсем плохо. Спина не чувствует холода и не болит, значит удар на себя приняли бутерброды в рюкзаке вместе с самим рюкзаком. Шевельнуться, чтобы проверить это нет возможности, ибо боль. Её уже можно собирать в пакетики по полкилограмма, поскольку она обрела форму и её просто много.
Сквозь завесу ощутил прикосновение к носу и с трудом открыл глаза. Прямо в моё лицо смотрел бородатый старец. И так, как я совсем не ожидал увидеть этого белого бородача в стиле вернувшегося из подземелий Гендальфа, зашедшего по пути в парикмахерскую, поэтому изрядно испугался и закрыл глаза. Но мысль о том, что рядом сидит в этом узилище неизвестно откуда взявшийся старик, вернула взор в пространство расщелины. Она же представляла собой неправильной формы комнатку с ледяными стенами и кучей снега, водопадом сыпавшегося с верхних краёв в метрах пяти от моего месторасположения. И насколько позволял видеть взор, застрял всё таки рюкзаком и ногами, а причиной заклинивания послужили ледовые выступы из стен. Как там сидел старик — это я понять не мог и увидеть тоже был не в состоянии и не очень то жаждал. Боль не утихала, а наоборот словно штурмовала новые вершины, прежде не подававшие болезненных признаков. Сознание отключилось.
Сколько был без сознания неизвестно, но когда пришёл в себя, на меня снова смотрел тот же самый старик, но на этот раз страха не было и он уже выглядел как старый знакомый и всё таки его лицо было приятнее белых стен. Старик приблизил своё лицо ещё ближе и прошептал что-то, что я не понял, но вроде это звучало как "белый". Сразу вспомнилась сокровенная фраза "stupid fucking white man" в исполнении Exaybachay и улыбка сама наползла на лицо, но на разбитых губах она выглядела, наверное, нелепо. Старик откинулся назад, что-то схватил в руку и вернувшись стремительно приложил, даже почти ударил, сжатой в кулак рукой по лбу. Сознание снова покинуло...
Через два часа группа заметила пропажу человека и поспешила в обратный путь и через час была на том злополучном месте, которое поглотило альпиниста. И то, что они увидели по-настоящему их удивило: рядом с большой щелью, в спальнике, лежал пропавший человек и сладко спал, несмотря на жуткий холод, рядом с ним лежал его рюкзак и кошки.
Через полчаса полная группа вернулась на маршрут и продолжила восхождение...
Вывод из сна был соответствующий: не перещёлкивай карабин когда не следует, и не тревожь зазря Гендальфа снега и льда, ведь ему итак там трудно, средь голых стен.


Current music: Ronan Hardiman - Caoineadh Cu Chulainn (Lament)