(1980, Камчатка - 1981, Ольхон, Байкал)

1. Бог дал
Как-то в экспедиции, на Камчатке, мы устроили себе передышку (Саша Ковалев, Саша Борисов и я) и отправились погулять по окрестностям Петропавловска-Камчатского, в сторону побережья. Шли, шли и дошли до замечательного плаката, или как там его ещё, на котором были слова: "Стой! Государственная граница" или что-то вроде того, с какими-то словами, запрещающими дальнейшее передвижение. Мы поискали глазами каких-нибудь гарантов дальнейшего нашего непередвижения, типа вооруженных до зубов пограничников, но не нашли таковых. И вообще никаковых )) А поскольку дело было в воскресенье, то мы заключили, что на границе выходной и можно идти дальше.

И вот там, в заповедной погранзоне (с кем там граница, я сказать не берусь, конечно), на тропе я обнаружил Нож. Это была мечта, а не нож: выстреливающееся лезвие длиной поболе ширины ладони, плюс куча всяких прибамбасов типа отвертки, шила, открывашки, штопора, вилки и т.п.

Целый год я наслаждался находкой, таская ее с собой в командировки, где приходилось и открыть, и нарезать, и намазать, ну и открутить, наверное.

2. Бог взял
Взял я с собой Нож и в экспедицию на остров Ольхон, что на Байкале, на следующий, 1981 год. Красотища на острове неописуемая, особенно поражали белые скалы, покрытые оранжевым лишайником. На закате – просто фантастическое зрелище!



Особо выделялся скалистый мыс, не то Большой Бурхан, не то Бурхан-Бурхан, но что Бурхан – это точно.



Так вот, местные рассказали, что этот мыс прорезает пещера, в которой есть глубокая впадина, в которую жрецы древнего бурятского поселения якобы сбрасывали преступников, осужденных на смерть. (Кстати, согласно легенде, Ольхон поднялся со дна моря и должен был туда же и вернуться: поэтому многие буряты уехали с острова после землетрясения 1980 года).

Мне, конечно, было невтерпёж посмотреть на эту пещеру, и как-то во время вынужденного отдыха (при переменной облачности мы работать не могли) я взял фотик и отправился на Бурхан. До пещеры добрался по каменистому берегу легко, сфоткал вход в пещеру и полез внутрь: типа, проползу, сколько смогу.



Первый же изгиб пещеры скрыл входное отверстие, и наступила глубокая тьма. Где-то впереди, возможно, уже на следующем шаге, могла быть легендарная пропасть, но азарт был велик – и я продолжил путь, уже на самом деле ползком, "придерживаясь правой стороны" и щупая почву перед собой передними ладонями

И вот ладонь ничего не нащупала! Стало интересно, как широка трещина и насколько глубока? Я нащупал камешек и бросил его вниз, начав отсчитывать секунды и прислушиваясь к звуку ожидаемого падения. Однако ни стука, ни всплеска я не дождался… Тогда неугомонный я навис над пропастью и стал искать противоположный "берег" – ширину-таки надеялся определить. Здесь мне повезло: он нащупался раньше, чем появился риск сорваться. Трезвости ума хватило, чтобы не пытаться прыгнуть через трещину на четвереньках, наподобие кошки. Или не застрять над трещиной в позе мостика. Я начал исследовать стенку пещеры справа (слева стены уже не было!) и нащупал небольшую полочку, на которую можно было опереться сначала правой рукой, а потом правой задней конечностью, перенося последовательно левые конечности через трещину.

План "перетекания" удался, а через несколько минут, осмелев и идучи уже только ногами, я увидел свет: через выходное отверстие пещеры виднелось голубое небо, каковой факт я и запечатлел на втором снимке. Пещера в этом месте шла на подъем, поэтому и виднелось только небо.



Оставался вопрос: сумею ли я спуститься со скалы в этом месте, - на который сама жизнь ответила утвердительно.
Поскольку, спустившись, я увидел на берегу подобие тропки, я закономерно решил исследовать: а куда ж она ведёт. По мере исследования, тропка вышла на край скалистого обрыва и становилась все уже, пока не оборвалась уступом под нависающим сверху утёсом. Где-то там, за поворотом.



Можно, то есть нужно было бы развернуться и уйти, но мне вдруг показалось, что после уступа (см 70 вниз) тропка продолжается…

Я обнял нависающий утёс, прицелился на площадку внизу – предосторожность не излишняя, ибо слева, метрах в пяти подо мной, торчали из воды острые зубья скал – и прыгнул. Не промахнулся, однако. Но меня ждало разочарование: якобы продолжение тропки длилось метров пять, не более. Ясно, что моё исследование закончилось и надо было идти обратно. Я бодро подошел к уступу… и ощутил привкус безысходности. Одно дело, когда прыгаешь, прицелившись, вниз, на надёжную площадку. Другое дело – прыгнуть с надёжной площадки на 70 см вверх на узкую полоску, да еще под нависающий утес.

Я серьёзно взвесил варианты выбора. Можно было попробовать прыгнуть в воду с пятиметровой высоты, да так, чтобы не попасть ни на один из надводных и подводных каменных зубьев внизу. И это в одежде, с фотоаппаратом и ножом, при слабом умении плавать и температуре воды градусов десять, неуверенности относительно соотношения глубины погружения при прыжке солдатиком и глубины дна, казавшегося сверху подозрительно близким. Не тюкнуться бы злобно.

Вариант дождаться помощи был еще менее перспективным: крика моего никто бы не услышал – скалы надёжно экранировали это место. Сколько дней я смог бы простоять на узкой каменистой полосе – глупый вопрос. Всё кончилось бы искушением прыгнуть или вариантом №3: попытаться подняться на уступ, преграждавший путь.

Я задрал ногу на уступ, прилип всем телом к утёсу, зацепился за него пальцами "передней" правой руки и начал опять "перетекать", моля Бога, чтобы центр тяжести моего тела оставался над площадью опоры. Кабы произошло иное, и цепкости пальцев не хватило б, то я бы перешел к варианту №1, но спиной вниз и без прицеливания в свободное от скал пространство. Так сказать, с отягчающими обстоятельствами.

В каком-то трансе я-таки перебрался через уступ. Кажется я вспотел, и уж точно, у меня дрожали ноги. Но до дома я добрался уже успокоившись. Домом был сарай с земляным полом, на котором мы спали в спальных мешках. А соседом моим, чтоб не забыть, был академик Георгий Николаевич Флёров, замечательный мужик, приехавший "в отпуск поработать" с женой, Анной Викторовной Подгурской, постоянно получая из Дубны какие-то данные, которые обсчитывал и анализировал.

Так вот, теперь о главном. Слайды, благодаря тому, что я не прыгнул в воду, имеются, а вот Нож – исчез!!!
Видать, бурятские боги взяли его, чтобы вернуть камчатским. Ну или себе оставить – в качестве вознаграждения за моё спасение!


UPD Любопытно... только сейчас (14.11.2008) обнаружил, что лиственницу на последней фотке я рисовал! Спасибо Ануце, написавшей пост про Ольхон