Это будет происходить неспешно. Потому что время сейчас, время снега, снегу и время сегодня идти.
Идти будет и просходить:
я сегодня постановщик точек,
лакмусовая бумага, бумажка, на ней
я вывожу слово снег, ослепительно белое слово на шелке,
слово-спектакль, падение
меня
в медленное, в наречие "медленно",
в наречие "укрывать", да, так-то я укрываю, нет-нет, не репетируя, нет, низачем,
когда движения снега отработаны
давно, и мои,
так.

Идти и происходить:
лампа, абажур, укрытый шелковым платком - китайским с черным,
драконы просвечивают темным шоколадом посередине и кто придумал,
что черной каймой по краям - дымиться: неслышно невидно едва, напоминать,
а укрывать - я расстановщик пятен -
для того лишь, чтоб ты не смотрела в пятно потолком,
там не луна.

Особенные различия: то
где сидит фазан
знает каждый охотник
желает
я установщик фазанов
и снега
происходить чтоб идти
и желать
и абажуров чтоб падать.

Так, и ложиться, спина до лопаток - желтым дымком оловянным, и запах, так
обнимает тепло, чтобы плавить, там, где гуляет изысканный лакмус,
жирафом до шеи,
в черном-озерном я чудище нынче,
я черное нынче
и лапами - что мне! -
укрою тот аленький спрячу луну.

Чтобы вернулась - когда постановщик
особых различий, фазанов и тряпок, и снега - идти да ложиться, не смея, не смея, вгрызаться, зачем ты боишься, я помню про спину и снег.

Лечь -
снег, он не стыдится ложиться на землю. Лечь, снег - он пирует, валяясь. Лечь бесконечно валяясь глядеться, там где откуда, да, тамгдеоткуда бешено валится чудная сволочь глаголом "валятьсялепиться". Лечь - так он любит. Ложиться.
Чтобы земля - ты уверена? – ладно.
Чтобы земля, что так любит валяться под снегом (видишь, как ловко я вставил словечко.. ты не заметила, верно? я подвожу лишь к тому, что я вставил, ведь я постановщик вставляний и вставок, такое совсем небольшое словечко - пускай проникает, не ядом, а в уши) - так вот, чтоб земля, насосавшись.
До корешков, не кусайся чернично, лучше я дам тебе целую горсть, там, Мартина.
Ртом надеваюсь, а снегу идти. Ртом жить об грудь - и в свинцовое смотрится дуло, наодеваясь, солдат одноног, оловянен, горит.

Там, где лопатки, где в аленьком детстве:
палуба ялик белесый в лазоревом вешнем
на голубом и черешневы губы
раздавленные
вымазать мазать измазать
темными струйками желаний как кровью
стекая желаться охотник и жертва
и
муравьями: до времени дела нам нет
где золотые драконы фазаны
хвосты распускают
охотник и тянет дымком
дуло - мы не заметили выстрел.

Всё потому что не яблоко, фрукты,
змей, бесконечно лежать извиваясь,
лучше Бермуды, тогда треугольник –
(о, треугольник, о твой треугольник!)
нам заблудиться в Люблю, налетавшись
застрять не вернуться ты палуба ялик
а я люблю тебя, че,

да, я люблю, что, Мартина?