Были репортёры нынче с первого городского телеканала. Договорились вначале на 12, затем перенесли на 14, а потом и вовсе на 17 часов. Причём, было условлено, что когда они выедут ко мне, то позвонят. Они позвонили, уже стоя перед дверьми, как раз, когда я пила чай с зефиром. Так и открывала калитку, заталкивая в рот последний кусок зефира и расчёсывая пальцами волосы. Целый час у меня снимали. Как работаю, и как треплюсь, матрёх, зверей и картинки на стенках. Рыжик теперь ваще звезда, ибо везде успел сняться. И на подушках поспать, и у меня на коленках, и на спинке дивана. Васька тоже звезда. А Машеньки не было, где-то шлялась по крыше, упустила шанс стать телезвездой. Потом придумали, чтобы я под конец немного пообнималась с Альмой. Для этого её пришлось вытащить из палисадника и позволить обволосить себя и обслюнить. Потом они придумали, чтобы я с Альмой немного погуляла по улице... Расположились напротив калитки с прекрасным Чумным Доктором, и снимали. Наверно дублей семь сделали, пока не получилось выйти так, как положено. Было невыносимо ржачно. А когда вышли таки, Альма первым делом наелась травы и сделала свои дела. Соседи смотрели в окна, судя по шевелящимся занавескам в доме напротив. Небось думали, что совсем спятила соседка, уже в кино снимается.
Плохо помню, чего я там бубнила, на допросе телевизионщиков. Помню, несла не к месту всплывшую в башке историю про приблудного кота в мешке, которого когда-то носила в больницу, где познакомилась с покупателями матрёх... Выпытывали каждую мелочь, вплоть до времени высыхания красок и лака, какими кисточками рисую, и даже просили показать мои детские рисунки. Облазили с камерой мастерскую... Хорошо, что их, рисунков, не было.)