Пейзаж за окном - соседский сортир за рабицей забора, презрительно повернувшийся задом и косящий боковым оконцем; три деревца-калеки, уцелевшие после осенней резни бензопилой и теперь обнявшиеся ветвями в покорном ожидании весны; верёвка с розовыми панталонами, болтающимися на сыром оттепельном ветру, словно румяное знамя пошлой обыденности... Панталоны иногда меняют свой цвет на голубоватый или зеленоватый, а так - они неизменны. Фон весёленьким панталонам составляет тёмная бревенчатая стена дома с одним окном и одной дверью. С крыши свисает снежный пласт, ощерившийся по нижнему краю сосульками-клыками. Иногда, когда бывает много снега, из двери выползает бабка в цветастом халате и прокладывает лопатой путь к сортиру. Однажды крыша двинет снежной челюстью и сожрёт бабку вместе с её халатом и лопатой...
Пейзаж за городом - никаких бабкиных панталон. Сосны. Ёлки. Берёзы. Лыжники всех мастей. Поджарые рослые дядьки, летающие с лосиной грацией меж дерев, и пухлые семейства, в кои-то веки выбравшиеся на прогулку на лыжах, взятых в прокат на местной базе. Бойкие старики в старомодных тренировочных костюмчиках и матерящиеся пэтэушницы в городских прикидах...
Однажды на лыжне я увидела крупные следы, похожие на собачьи. "Волк"- подумала я. Снег по краям лыжни был местами примят. "Охотился" - решила я. Потом, в процессе движения увидела на снегу немного крови. Был будний день и лес пустовал... Немудрено, что зверь вышел беспрепятственно поохотиться на редкого лыжника... Ну, а вскоре услышала отчётливое рычание и припустила, боясь оглянуться и увидеть голодный блеск жёлтых глаз и разверстую клыкастую, как бабкина крыша, пасть... Рычание потом повторилось несколько раз, но волк на меня так и не напал. Думаю, это всего лишь скрипел снег под лыжей. А волком впоследствии оказалась меланхоличная овчарка в компании тётки и ещё пары гончих. Овчарка хромала, чем и объяснилось происхождение следов крови. Зато это было весело - убегать от опасности...
А недавно, на спуске с горы, длинном и быстром, я улетела в сугроб, не успев переступить и объехать яму. Это ощущение, когда ты уже не можешь ни на что повлиять, а просто летишь и втыкаешься головой в холодное и негостеприимное лоно матушки-природы, и в нём не оказывается ни коварного пенька, ни подлой коряги, просто - мягкий, сырой снег. Который набившись в рот и за ворот, приятно охлаждает твой пыл... И, размяв слегка свёрнутую шею и едучи дальше, вдруг встречаешь лесного паучка, деловито переходящего лыжню, спешащего по своим паучковым делишкам... Притормозив, пропускаешь его и вдруг понимаешь, что ты сейчас такой же паучок, оттаявший и копошащийся на белой, морщинистой ладони зимы. Убегающий от мнимых страхов и беззащитный перед реальными опасностями. А в небе над соснами сохнущими подштанниками болтаются на ветру серенькие, застиранные тучки...