Через 20 минут Орен стоял в дверях, шурша пакетом из "Супер-Фарма". В пакете, как я правильно догадалась, лежала проверка.
- Спасибо, - сказала я, - но мне уже не надо.
Но потом я из любопытства испробовала и эту тоже. Есть в химии что-то магическое, все-таки.

Да, так я думала, что Орен обрадуется. Вроде как я, любовь его жизни (это он так решил), теперь буду привязана к нему и зависима даже. Но он не обрадовался СОВСЕМ! Точнее, он впал в шоковое состояние, что меня немножко разозлило, потому что в шоке собиралась быть я, а ему отводилась роль утешителя. Отлежавшись с полчасика на кровати (я его не трогала, терпеливо ждала, пока придет в себя), Орен вдруг вскочил и с воплями: "Что тебе хочется, ты только скажи!" - побежал в супермаркет под домом покупать мне апельсиновый сок. Я ему вдогонку завопила: "Мороженое!". Надо пользоваться положением.

Вернулся Орен с двумя большими мешками еды и опять повалился на кровать. Я, с мороженым в руке, решила обрадовать свою маму и позвонила ей.
- Мама, - говорю, - ты сидишь?
- Нет, - сказала мама, - посуду мою. А что?
- Угадай, кто беременный!
Мама помолчала. В трубке было слышно, что посуду она продолжает мыть. Потом сказала:
- А вы что, специально?
- Ну, не совсем, - призналась я.
- Лена, - сказала мама, звеня мокрыми вилками, - ты меня когда-нибудь сведешь в могилу своими новостями. А что говорит Орен?
Я посмотрела на бледного Орена с остекленевшим взглядом, лежавшего рядом в позе трупа: впору свечку ставить.
- К нему еще не вернулся дар речи...
- А что вы собираетесь делать?
- Не знаю, - говорю. - Сейчас Орен очнется...
- Может, родите? - маме уже давно хочется в бабушки.
- Посмотрим...

Я немножко сбрызнула труп водой, чтоб оклемался. Труп вяло отбивался: "Ну ладно... ну хватит... только не щекотись..." и в конце концов изрек: "И что мы собираемся делать?" Начался длинный спор, напоминающий разговор "давай оставим котенка". Только на сей раз этот котенок сидел внутри меня...