В почтовый ящик интеллигентного телеведущего Жоржа (Отей) неизвестный подкидывает видеокассеты жутковато-бессмысленного содержания: кто-то часами записывает на скрытую камеру сперва переулок, в котором живет Жорж с женой (Бинош), потом — различные ситуации, имеющие к Жоржу отношение. Тихоня постепенно звереет, жена устраивает истерики, сын смотрит косо, друзья тупо сочувствуют, полиция идет в отказ. Наконец Жорж то ли понимает, то ли ошибочно вбивает себе в голову, что все это — месть араба, которого он обидел в раннем детстве.

«Скрытое», призер и фаворит критиков в Каннах-2005, — безупречный фильм, дразнящий и, пожалуй что, раздражающий своей безупречностью; это очень рассудочное, до миллиметра просчитанное, тоталитарное, хочется даже сказать, сфабрикованное кино: умный сыщик, когда на убийцу торжественно указывают решительно все улики, заподозрит подвох. Фильм успешно работает как триллер, параллельно развивая сразу два глобальных сюжета — о европейском комплексе вины перед арабским миром и об амбивалентности медиа, служащих в спорных ситуациях и обвинителем, и присяжными, и судьей, и даже улюлюкающей публикой в зале. Подвох же, кажется, заключается в том, что, превращая фильм в трактат (и Ханеке, конечно, далеко не первый на этом пути), режиссер заведомо чудовищно упрощает и получает возможность безнаказанно и незаметно подменять понятия. Если разобраться, и метафора про третий мир как обиженного ребенка, в общем, неочевидна, и игра в пленки напоминает культурологические бестселлеры давности этак сорокалетней. То есть очень приятно, конечно, выйти из зала с чувством, что посмотрел не просто кино про зловещего мстителя, а умное и идеологически обоснованное произведение, — но штука в том, что одна страница рукописного текста расскажет про то же самое в пять раз больше и тоньше. Вообще, эволюция Михаэля Ханеке («Забавные игры», «Пианистка», «Время волков»), который чем дальше, тем убедительнее принимает позу пророка, настораживает: еще немного — и он станет социально опасен.