Коллекционируя вечность.
Ко мне медленно возвращалась память. Я чувствовал себя очень странно, а точнее не чувствовал совсем. А ведь совсем недавно…
Да, вот он я - сижу на переднем сиденье своей машины, зажатый между останками того, что было двигателем этого ведра с болтами и сиденьем. Руль вдавился мне в грудь, проломив грудную клетку, и продавил позвоночник. Останки того, что представлял собой мой «внутренний мир», как могли, расположились, по законам физики, посреди и между всего этого металлолома. Нет, на «десятке» нет подушки безопасности, да и она бы меня уже не спасла. Я не думал о том, почему я, вместо того чтобы влететь в лоб этому дебилу, вылетевшему на встречную полосу, смог увернуться от столкновения - всё это было в спинном мозгу. Я даже не успел удивиться, почему я врезался в столб, вместо того, чтобы благополучно съехать в кювет, расслабиться, выйти из машины и осмотреться. Вместо этого я в последнюю долю секунды лишь инстинктивно закрыл лицо руками, и, наверное, поэтому моя голова не разлетелась сразу же, как спелый арбуз. Как ни странно, боль я не успел почувствовать: всё, что я испытывал, можно легко описать: панический ужас, безумное желание жить и слабость. Легко описать, но пережить такое можно только раз в жизни… в самом её конце.
Я уронил голову, мои руки опустились, но мозг, в который уже перестала поступать кровь, продолжал еще несколько секунд лихорадочно думать, он последний боролся за существование этого уже мертвого тела, он хотел жить. Он кричал, что всё еще пройдёт, что это ерунда, сейчас я встану и пойду, придумывал чудодейственные способы исцеления, звал на помощь, но в последний момент, в моём потухающем сознании чётко промелькнула мысль о наступившей смерти. И я проклял всех и вся, я проклял своих родителей, за то, что они подарили мне жизнь; я проклял свою жену и всех своих друзей за то, что из-за них я так любил жить; я проклял бога, хоть в него и не верил, за то, что он создал этот мир; я проклял саму жизнь за то, что она не бывает вечной. Я умер.
Может быть именно потому, что я не верил в бога, обошлось без полётов по трубе и прочей суеверной чешуи, а, быть может, и нет, но кто же его знает. Однако мысли мои стали ясны, а чувства далеки от тех, которые я только что переживал. Не было уже того панического страха и замутнённого сознания, был действительно здравомыслящий я… но не более. Нельзя сказать, чтобы я был погружён в полную темноту, я не видел ничего, так же как вообще ничего не чувствовал. Нельзя назвать это умиротворённостью, просто во мне произошла перемена – я перестал понимать чувства, я не мог даже осознать, как можно чувствовать; не мог представить себе запах, вкус, звук, не мог вообразить тепло или холод, не мог представить себе и какой-нибудь зрительный образ. Я бы назвал себя сгустком сознания, если бы мог попробовать его на «вкус»,… да, наверное, это было так.
Сначала я испугался такому положению дел: может действительно загробная жизнь существует, и я сейчас просто жду своей очереди на «распределение», а может быть я просто жду реинкарнации, после которой я забуду весь этот ужас и начну новую жизнь, или же я вообще не умирал, а какие-нибудь учёные тайно ввели мне сыворотку, усыпили, ввели воспоминая об автокатастрофе и теперь проводят свой эксперимент: «О чём думает человек, после смерти». Так или иначе, но спустя некоторое время думать становится решительно не о чем…
Я не знаю, как я не сошёл с ума, считая до миллионов и обратно, выдумывая новые языки и разговаривая на них с самим собой, какие истории я придумывал, пытаясь развлечь себя,… я решил, что, наверное, это и есть ад.
- Эй, Док, принести еще несколько?
«Что это, галлюцинация? Голос в моём сознании? Рой мыслей начал метаться у меня в голове»
- Нет, пожалуй, хватит.
- Вы уверены? Эдд говорит, только что привезли очень интересную партию из «Центра Восстановления»… можно было бы посмотреть парочку… И вообще, мне кажется вы зря возитесь с этим… ммм… мусором. Какая разница, лежит он на складе 10 лет или же потом ещё неизвестно сколько в архиве...
- Если бы ты был профессором… не дай бог… то контейнеры с ежедневкой простояли бы еще пару лет на складе, и никто бы пальцем не пошевелил, чтобы разобрать их. Из-за твоих «интересных партий» у нас отставание от графика на 3 месяца. Останешься сегодня ещё на 2 часа за меня.
- Но, Док…
- Никаких но! Все записи сделаешь подробно, а не как в прошлый раз – рассовал контейнеры как попало, лишь бы поскорее. Скажи спасибо, что я закрыл на это глаза, иначе убирал бы ты сейчас мусор где-нибудь на Плаздатне.
- Хорошо, Док, будет сделано.
- Фамилия.
«Это он ко мне обращается?»
- Ваше полное имя?! Говорите.
Я попробовал произнести что-либо в слух.
- Мммм…, - странным металлическим оттенком отозвалось эхо.
- Док, может это младенец? Ну, помните, как…
- Заткнись и иди за ежедневкой. Тебе сегодня еще работать.
Послышалось сопение, и спустя несколько секунд, хлопнула дверь.
- Назовите ваше полное имя, как вас зовут?
- Мммм… Меня…, - голос крепчал.- Меня зовут Гончаренко Антон Павлович.… Извините… позвольте спросить,… - внезапно я почувствовал боль, затем что-то щёлкнуло и всё прошло.
- Так, запомните, я задаю вопросы, вы отвечаете. Если вы будете говорить не по теме, я снова нажму на кнопку, вам всё ясно?
- Да вполне, но… - снова жуткая боль…
- Отлично. Сколько вам было лет, когда вы умерли?
- 24 года
- Когда вы родились и где?
- В 1982 году в г. Магдебург, ГДР.
- Чем вы занимались при жизни?
- Спал, ел, работал, как все… - щелчок… боль.
- Нет, меня интересует ваша профессия.
- Экономист.
- Точнее.
- Маркетинг.
- Хорошо. Какие-нибудь выдающиеся способности? Рисование, пение, может быть вы сочиняли стихи? Что-нибудь творческое? Вы были знамениты?
- Да нет, в общем-то, ничего такого я за собой не замечал…
- Какие-нибудь другие экстраординарные способности, о которых вы бы могли мне сообщить?
- Нет, ничего такого. Но позвольте…, - щелчок…
- Дайте такую же информацию о ваших родственниках.
Я перечислил.
- Кто-нибудь из них был выдающимся человеком?
- Нет, по крайней мере,… - щелчок.
Скрипнула дверь.
- Док, я принёс.
- Так отлично, этого поставь в архив к экономистам, на 1982 год. Приложишь к нему запись.
- Есть хоть что-нибудь интересное, Док?
- Нет, обычная ежедневка, иначе зачем же тогда в архив… так, вот ключ доступа к архиву, как закончишь, перезвони мне домой - сделаешь отчёт. Всё, я пошёл, этого отсоединяй…
- Окей, Док.