Ей не нужно было быть красивой, чтобы подороже продать свою красоту. Но она была прекрасна во всех своих проявлениях. Ей не нужно было следовать моде, она сама много лет ее создавала единолично. Она могла позволить себе любовь к любому мужчине, не оглядываясь на его капитал. Из бедной приютской сиротки, превратившись в богачку, она заработала все свои деньги своим трудом.
Любовники, любовницы... Ей было можно все, только ей французское общество после войны могло простить роман с фашистом.
Назвать ее «королева» чего либо? Слишком мелко!
Свобода женщины, право на удобство, на выпендрежную красоту, на китч, эпатаж, не ради того чтобы удачней выйти замуж, а для того, чтобы ярче выразить свою сексуальность.

«Шанель отличали смелость, свежесть, подлинность, убедительность. Она была исключительной и знала это. Не очень женственная по характеру, великолепно владела искусством очаровывать и соблазнять. Она была гениальна, и по этой причине ей прощались все грехи.» (с).

«Она породила эстетику женщин, увлеченных вихрем эмансипации, которые начали работать и перестали подчиняться устаревшему стилю жизни.» (с)

Она придумала женские брюки, она одна из первых избавилась от длинных влос.

«Она изобрела новое тело, освобожденное от обязанности иметь внушительный бюст, тонкую талию и массивные бедра. Она обратила лица женщин к солнцу, дабы приобрести темный тон кожи, что было тогда в высшей степени неприемлемо. Она еще больше укоротила юбки и позаимствовала удобство мужской одежды, даже позволила обтянуть тело такой прозрачной материей, как трикотаж.» (с)

«У меня был возраст нового века, и он обратился именно ко мне, чтобы я выразила его через одежду», – дерзко заявляет в своих мемурах Шанель.

Джинсы, свитера из грубой пряжи, духи из неповторимых запахов и фантастические украшения...
Спи спокойно, Габриэль, ты там, где должны быть подобные тебе, таинственные, прекрасные, исчезающие во мраке неземные существа, где твой любимый черный цвет, как символ беспредельной глубины смешан из всех существующих красок, фарса, трагедий, безудержного смеха и печали – в сказке.