14-04-2005 06:51 54
Давний набросок, вдохновленный чужим, задевшим за живое рассказом. Ощущений больше, чем мыслей, и настроения больше, чем сюжета. Которого в принципе нет. И вообще получилось как-то... не в ритм.
"Шла война"
Начиналась весна.
Девушке у окна не было дела до смены сезонов. Все ее внимание занимало лежавшее на коленях письмо. Листок желтоватой бумаги, у верхней кромки которого ютилось несколько строк, набросанных торопливым угловатым почерком. "Все хорошо, люблю-целую, надеюсь, что скоро буду" - вот и вся ее награда за долгие месяцы ожидания. За пустые серые дни, заполненные привычными скучными делами, которые одновременно сводили с ума и не давали отчаяться. За тягучие тоскливые вечера, проведенные на жестком табурете крохотной кухни в компании дряхлого телевизора и крепкого до горечи чая. За бесконечные мучительные ночи, запомнившиеся липким потом на коже и привкусом кошмаров на губах.
За веру, надежду и любовь.
А где-то далеко расступались облака под крыльями самолетов, и выгоревшая земля оставалась на коже черными полосами, и пулеметной очередью заходилось в груди обезумевшее от страха сердце. И люди лежали на оплавленных камнях и смотрели, как расцветают - все ближе и ближе - дымно-багровые колонны взрывов. И раскаленный воздух, пропитанный радиацией и хлопьями черного пепла, медленно, по капле, сжигал легкие. И это было совсем не похоже на то, о чем политики кричали с экранов телевизоров. Потому что политики твердили: люди сражаются за то, что дороже жизни и смерти - за право детей не знать, что такое война. Но здесь, зажатые между землей и небом, обреченные и отчаявшиеся, люди забывали о красивых и правильных лозунгах. Они больше не сражались.
Они умирали.
Девушка у окна слушала убаюкивающий шорох летнего дождя и перебирала рассыпанные по столу фотографии. Яркие картинки на плотной глянцевой бумаге - вот и все, что ей осталось от прошлого. Да еще память о быстрых солнечных улыбках, и сильных надежных руках, и тихих ласковых словах. А еще теплые слезы, беспомощно стекающие по щекам. И странное видение: кружащийся в воздухе пепел - горячий и горький, медленно танцующий над выжженной землей, красуясь, точно пыль в пологих закатных лучах. Девушка на миг прижала руки к лицу, а потом распахнула окно и, вдыхая холодный, свежий воздух, отчаянно поклялась: я буду жить. Чего бы мне это ни стоило, я буду жить и я буду любить и я буду счастлива. А еще я буду помнить. Потому что если не я, то кто?
Шла война.
"Шла война"
войдет неспешно скользящим шагом,
замрет небрежно и смерит взглядом.
и будет так непреложно рядом...
а больше мне ничего не надо.
В распахнутое настежь окно врывался поток солнечного света, смешанный с порывами холодного ветра. Черные ветви тополей прихотливо вились по небесной лазури. Степенные неторопливые голуби цокали красными лапками по мокрому асфальту и отражались в глубоких лужах, наполненных темной, прозрачной водой. Из-под оседающих сугробов виднелась прошлогодняя травка. Воздух звенел от томительного напряжения и веселого птичьего щебета.замрет небрежно и смерит взглядом.
и будет так непреложно рядом...
а больше мне ничего не надо.
Начиналась весна.
Девушке у окна не было дела до смены сезонов. Все ее внимание занимало лежавшее на коленях письмо. Листок желтоватой бумаги, у верхней кромки которого ютилось несколько строк, набросанных торопливым угловатым почерком. "Все хорошо, люблю-целую, надеюсь, что скоро буду" - вот и вся ее награда за долгие месяцы ожидания. За пустые серые дни, заполненные привычными скучными делами, которые одновременно сводили с ума и не давали отчаяться. За тягучие тоскливые вечера, проведенные на жестком табурете крохотной кухни в компании дряхлого телевизора и крепкого до горечи чая. За бесконечные мучительные ночи, запомнившиеся липким потом на коже и привкусом кошмаров на губах.
За веру, надежду и любовь.
А где-то далеко расступались облака под крыльями самолетов, и выгоревшая земля оставалась на коже черными полосами, и пулеметной очередью заходилось в груди обезумевшее от страха сердце. И люди лежали на оплавленных камнях и смотрели, как расцветают - все ближе и ближе - дымно-багровые колонны взрывов. И раскаленный воздух, пропитанный радиацией и хлопьями черного пепла, медленно, по капле, сжигал легкие. И это было совсем не похоже на то, о чем политики кричали с экранов телевизоров. Потому что политики твердили: люди сражаются за то, что дороже жизни и смерти - за право детей не знать, что такое война. Но здесь, зажатые между землей и небом, обреченные и отчаявшиеся, люди забывали о красивых и правильных лозунгах. Они больше не сражались.
Они умирали.
Девушка у окна слушала убаюкивающий шорох летнего дождя и перебирала рассыпанные по столу фотографии. Яркие картинки на плотной глянцевой бумаге - вот и все, что ей осталось от прошлого. Да еще память о быстрых солнечных улыбках, и сильных надежных руках, и тихих ласковых словах. А еще теплые слезы, беспомощно стекающие по щекам. И странное видение: кружащийся в воздухе пепел - горячий и горький, медленно танцующий над выжженной землей, красуясь, точно пыль в пологих закатных лучах. Девушка на миг прижала руки к лицу, а потом распахнула окно и, вдыхая холодный, свежий воздух, отчаянно поклялась: я буду жить. Чего бы мне это ни стоило, я буду жить и я буду любить и я буду счастлива. А еще я буду помнить. Потому что если не я, то кто?
Шла война.
это: [ воспоминания о будущем ]
Комментарии:
Йодо
02-05-2005 19:08
Дневник • Профиль
Сильная вещь!
мне понравилось! мощная тоска, ожидание смерти, чистая любовь! ... а ещё клёво, что на фоне ядерного апокалипсиса - абсолютное уничтожение, полный конец !
мне понравилось! мощная тоска, ожидание смерти, чистая любовь! ... а ещё клёво, что на фоне ядерного апокалипсиса - абсолютное уничтожение, полный конец !