У меня есть два друга. Хороший и плохой. А еще у меня есть брат.
Мой брат, может быть, не такой симпатичный, как я, но, в общем, нормальный.
Сейчас, пока он в отъезде, я занимаю его квартиру. Квартира отличная. Мой брат – денежный человек. Бог его знает, чем он там занимается. Я как-то не очень этим интересовался. Не то покупает что-то, не то продает. А сейчас уехал по своим делам. Он говорил мне, куда едет. И я даже записал. Кажется, это в Африке.
Он оставил мне номер факса и велел, чтобы я пересылал ему по факсу почту и сообщения. Такая вот у меня работенка. Простая и непыльная.
За это он позволил мне здесь пожить.
Я очень ценю такую возможность.
Именно это мне сейчас и нужно. Немного покоя, чтобы прийти в себя и опомниться.
Эрленд Лу, "Наивно. Супер", самое начало. За что, собственно, зацепляется взгляд.

Глянцевый журнал отредактировал статью Кати Кадиевой про Турцию под свою целевую аудиторию: все запятые заменил точками. Я: «И все предложения надо было сделать не длиннее трех слов». Сережа: «И стилизовать под рекламу кредитных карточек». Быстро разработали креатив: «В Турции есть порт. В порту очень грязно. Нищие просят хлеба. Бедные рабочие трудятся. Нелегальные эмигранты плачут. Рядом плещется море. На море стоят яхты. На яхтах отдыхают люди. У них кредитные карты. Эти люди - туристы. Они - русские туристы. Эти люди счастливы.»
Главный message для целевой аудитории, кажется, считывается легко: Страна нищая. Все дешево. Яхты есть. Кредитки принимают.
Линор Горалик.

У Линор хотя бы смешно и мало. А когда таких рубленных фраз целая повесть, начинает выворачивать. От формы. Потому что мне это не нравится. Потому что я хочу фраз длиннее. Таких, чтоб на весь абзац. А абзац - на полстраницы.
Простите, заразился

Да, так вот. У Лу мессэдж тоже считывается на раз. В Норвегии все сыты, но несчастны, потому что скучно, а что делать - неясно, и кризис наступает не в 45, а в 25.
Ужас-ужас