В какой-то момент обнаруживается, что у тебя слишком много родственников. Когда-то был "взрослый" стол и был "детский". За взрослым рассказывали приглушенными голосами политические анекдоты, говорили о детях и разливали красное вино. За детским мой троюродный брат Сева всегда что-то тоже разливал, а иногда и разбивал, младшие визжали, хохотали и размазывали разлитое по столу, а старшие поджимали губы и мечтали сидеть со взрослыми. А теперь и младшие, и старшие выросли, обзавелись кто мужем, кто подружкой, а стол, который теперь один на всех, вдруг перестал такую толпу вмещать.

Я уж и так ломала голову, и эдак.
Не лезут туда 30 человек. Да их только строем по три можно в мой салон запихнуть.

Проклиная тот момент, когда я согласилась устраивать день рождения Мишель и Идана у нас дома, я отправила Орена к маме за массажным столом и складными стульями. Два стола мы составили буквой "Г". Ничего хорошего из буквы "Г" получиться не может, но это я поняла только потом. Идан - это сын Витьки, моего двоюродного брата. Он нахально появился на свет на неделю раньше Мишки, плюс год. Сама идея отпраздновать вместе была не так уж плоха, родственники-то те же. Только почему у меня?! План был такой: Витя делает горячее, я - закуски, моя мама и Марина, Витина жена - по тортику, а Орен убирает квартиру. Но с самого начала все как-то смялось.

День рожденья был назначен в субботу в час дня.
- Лен, - сказал Орен в ужасе в субботу утром, посмотрев на часы, - ты знаешь, который час?
- Нет, - сонно призналась я и перевернулась на другой бок, с намереньем соснуть часок-другой. Почти одновременно раздался звонок в дверь: это приехали из Беер Шевы Витя с Мариной и Иданом. Одним махом мы выскочили из постели и забегали, пытаясь принять вид: "мы не сонные, просто мы так дома ходим".
- Де Мисель? - спросил Идан, выглядывая из-за Марины.
- Привет, - сказал Витя, - Ну как, все готово?
Я порылась в памяти и с ужасом вспомнила, что ни хрена не готово. Решив вчера, что закуски заранее готовить нельзя, потому что они будут невкусные, я весь вечер смотрела страшно интеллектуальный корейский фильм, договорившись сама с собой, что встану рано с утречка и все приготовлю одним махом. Орен тоже намеревался с утречка все убрать.
- Все ингридиенты готовы, - ответила я Вите хмуро, - осталось только смешать.

Я отправилась срочно резать лук и авокадо. В окно кухни мне был виден Орен, который решил постричь траву, и я готова была его убить. Во-первых, если меня внезапно разбудить, то я готова убить всех подряд, а во-вторых, когда нужна срочная уборка квартиры, то, по-моему, пострижка травы занимает в списке важности последнее место. Витя поставил в духовку курицу. Через минут двадцать он ее вытащил и сказал:
- Какая-то у тебя плита мм... хреновая.
- Ничего не хреновая, - обиделась я, - просто немного старая.
- А почему тогда сверху курица подгорела, а снизу совсем сырая?

Мы осмотрели место проишествия, и Витя возмущенно указал на забытый мною снизу перевернутый протвень. Надев перчатки и переругиваясь ("А ты куда смотрел?") мы выудили его из раскаленной духовки. Я продолжила резать салаты. Если меня припереть к стене, я делаю все очень оперативно.

Первые гости появились точно в срок. Это были Маринины родственники, и я с тревогой подумала, что за стол мы все не влезем. Их было пятеро, и совсем не худенькие. Потом пришли мама с Аликом, и привели нарядную Мишель. Идан застеснялся, принес подарок. Потом обнял ее, довольную, и они так постояли немножко, а все вокруг всплескивали руками и умилялись.

Родственники прибывали широкой рекой. Дальнейшее помню смутно. Мишель ходила с новой розовой коляской и сосредоточенно поила куклу совкового типа из бутылочки, иногда через глаз. Олег, мой двоюродный брат, принес страшилище: медведя в косынке, то ли медведь-бабка, то ли медведь-чукча, который, если его стукнуть в живот, начинал петь: "О, уи а гоинг ту Ибиза!" и зловеще мигать красными глазами. Мише он понравился. Она замахала руками в бодром танце. Идан бегал с новым конструктором-буквами, тер глаза и хотел спать. Помню точно, что на наше радушное "Садитесь за стол!" никто не откликнулся. Когда мы начали загонять родственников силой и поименно, то все, как один говорили: "Я потом... с краю." Лезть внутрь дивана и быть стиснутым со всех сторон никому не хотелось. Всех спас Орен, который принес из сада третий стол, и тогда все влезли. На иврите говорил только один гость, его мы посадили рядом с Ореном, чтоб они не скучали. Религиозная тетя Ева и ее подружка Лиора ели из религиозных тарелок религиозные фрукты. Еду смели всю подчистую, кроме последнего кусочка рыбы. Потом смели два торта, крякнули, и засобирались. Маринины родственники ушли последними. Я дожевывала в кухне позабытый всеми кусок торта. Орен мыл посуду. За это я ему простила пострижку травы. Потом он вымыл пол во всем доме, а я качала Мишель и думала, чтобы такое ему еще простить за это. Можно, например, то, что он постоянно развешивает свои дурацкие свитера на дверцах всех шкафов.