1.

Все эти люди искусства
Не практичны, а значит, лишены разума.
Если выбить из головы дурь,
Получится нормальный человек.
Или же он выдаст шедевр
Как последнее охранное заклинание,
Это не оправдает его беспомощность,
Но хоть позволит его терпеть
И даже легонечко аплодировать.
Не как нормальному,
Практичному человеку,
Который построил дерево,
Вырастил дом, посадил сына.
Но это хоть как-то дает надежду,
Что он сам уже, достигнув
Парнаса, угомонится.

2.

Вот лежит тень поэта.
Тот, кто ее отбрасывал
Уже давно живет другой жизнью.
Он стал не тем, кто отбрасывал
Раньше, давно еще, эту тень.
Она умирает, от жажды и голода,
Но он не поможет,
Есть дела по-важней.

3.

Он сам себя, добровольно,
Извел на говно.
Любил ли он тень?
Или носил ее как обузу…
Зрители испытывают глубокое
Удовлетворение от того,
Что он просто ее ебал.
Киносеанс окончен.
Кто-то забыл попкорн.
Яркий свет ослепил глаза
Кинофильм забыли как сон.

4.

Еще ее можно назвать «совесть».
Но это совсем не простое название.
Ее нельзя задушить, усыпить.
Можно только себе не давать проснуться.
Одурманенный разум практичен.
И повторяет за теми, кто прав:
К черту стихи, одна дурь от них,
Спи, дура-совесть. Дурь, дура,
Дура, дурь. И сам засыпает на
Крепком и сильном плече
У того, кто неукоснительно прав.