Норвегия - прикольная страна в том смысле, что монархия там есть, а вот с аристократией - облом. Нет ее, не завезли вместе с королем. Кроме шуток - короля действительно завезли, приобрели у предпоследних оккупантов - датчан (конечно, там династия всяко круче чем у последних - шведов, скажете тоже, Бернадотты, шо за фамилие, какие-то подлые латыняне с дикого юга да и как-то странно бы оно было, учитывая, что они вроде как даже воевать собирались, чтоб загнать норвегов обратно, но передумали). Так вот, нафига норвежцам понадобилась аж в 1905 г. именно монархия, на пустом месте, непонятно, но думаю потому, что своей нормальной, статусной, барочно-пышной, в нашей марксистской терминологии именуемой абсолютной, европейской монархии у них не было. Была у датчан, когда они были при датчанах, но это не то. Норвежцам хотелось красивого романтического символа новой государственности, а республика в начале 20 в. как-то уже успела утратить романтический флер.

Но возвращаясь к аристократии. Оказалось, что она у норвежцев таки есть, в своем роде, и довольно непредсказуемом. Скажем, "аристократия" США - это люди родом с Восточного берега, всякие потомки переселенцев с "Мейфлауэра", то есть американцы в очень многих поколениях. Или хотя бы супербогачи в нескольких Оно и логично. А в Норвегии наследственная элита - потомки людей, в 1814 г. принявших первую (Эйдсволльскую) Конституцию, т.е. потомки членов первого парламента, т.н. Государственного Собрания, организованного в момент отпадения от Дании. Понятно, что эти люди тогда были реальной норвежской национальной-националистической элитой и имели прямое отношение к элите датской.

Одна такая пра...внучка с датским именем Луне (в честь предков, ага) училась в нашей скуле в Лиллехаммере, и преподы, заслышав известную им и, видимо, редкую фамилию, уточняли, не принадлежит ли она к такому-то роду, на что она с гордостью отвечала "да" и могла рассказать, что знает о знаменитом предке. Не то чтобы ей лично были какие-то преференции по факту, но в условиях общенорвежской уравниловки, политкорректности и прочей навязчивой демократизации, это уважение именно к происхождению прямо стояло особняком.