«Конференция теней»

Глава 1.
Межпространственная конференция литературных героев проходила в отеле, которого не существовало. Стены меняли цвет в зависимости от настроения гостей, а бар подавал напитки, которые могли опьянить даже вымышленных персонажей.

Тайлер Дерден, закурив сигарету от пламени люстры, осматривал зал. Он уже успел подраться с тремя двойниками, выпить с Буковски и украсть микрофон у Гамлета. Его внимание привлекла стройная женщина в чёрном платье, с тонкими чертами лица и насмешливым блеском в глазах.

— Ты пахнешь хаосом, — сказала она, присаживаясь рядом.

— А ты — депрессией и джазом, — усмехнулся Тайлер, разглядывая Гермину.

Она рассмеялась, и в её смехе звенели разбитые виниловые пластинки. Они говорили о бунте, о бессмысленности систем, о том, как приятно разрушать себя, чтобы собрать заново.

— Ты просто ещё один мачо с комплексом бога, — дразнила она, проводя пальцем по его сбитым костяшкам.

— А ты — просто зеркало, в котором мне нравится себя ненавидеть.

Они исчезли из зала до окончания лекции Достоевского о вечных страданиях. В номере, где стены были покрыты цитатами из запрещённых книг, они занимались чем-то между сексом и дракой. Гермина кусала его губы, оставляя следы, как закладки на страницах любимых кошмаров. Тайлер привязывал её руки ремнём, но она только смеялась:

— Ты думаешь, это меня остановит?

Утром они разошлись, не прощаясь. Она оставила ему записку: «Ищи меня в других книгах». Он сжёг её и пустил пепел по ветру, который дул из вселенной в вселенную.

Глава 2.
Гарри Галлер узнал об этом утром, за завтраком в межпространственном баре. За соседним столиком два второстепенных персонажа из романов Сартра перешёптывались, бросая на него косые взгляды. Один из них неосторожно громко произнёс:

— «Да этот Дерден даже не понимает, что Гермина — его собственная анима!»

Гарри замер. В висках застучало, в ушах зазвучал джазовый диссонанс. Он встал, оставив нетронутый кофе, и отправился на поиски.

Тайлера он нашёл в подвале отеля, где тот с бейсбольной битой крушил проекцию самого себя — очередной клон из его бесконечной армии.

— Ты. — Гарри стоял в дверях, пальцы сжаты в кулаки. — Ты спал с ней.

Тайлер обернулся, ухмыльнулся, вытер лоб.

— А что, надо было у тебя разрешение спрашивать?

— Она не просто женщина, — прошипел Гарри. — Она часть меня. Ты даже не понимаешь, во что влез.

Тайлер рассмеялся, швырнул биту — та исчезла в воздухе, как мираж.

— О, понятно. Ты не ревнуешь. Ты просто боишься, что кто-то прикоснулся к твоему «внутреннему миру». — Он шагнул ближе. — Но знаешь что? Она пришла ко мне сама. Потому что я не ною о «духовных страданиях», а просто живу.

Гарри дёрнулся, но не ударил. Вместо этого он вдруг засмеялся — горько, почти истерично.

— Ты прав. Ты — её противоположность. Я ненавижу себя, а ты ненавидишь весь мир. Она просто играла с нами обоими.

Тайлер наклонил голову, будто впервые увидел Галлера по-настоящему.

— Ну вот, а я думал, ты просто зануда.

Гарри повернулся к выходу.

— Если увидишь её снова… скажи, что я не сержусь.

— Передашь сам, — Тайлер достал сигарету. — В следующий раз, когда будешь разговаривать со своим отражением.

Гарри вышел, оставив Дердена в подвале. Стены отеля снова сдвинулись, конференция продолжалась. Где-то в другом крыле Гермина танцевала танго с Дорианом Греем, смеясь над тем, как серьёзно мужчины принимают её игры.

А в баре тем временем Букowski наливал им обоим по стакану, хрипло бормоча:

— Блядь, хоть кто-то тут понимает женщин.

Глава 3.
Тайлер нашёл Гермину в одном из бесконечных коридоров отеля — она сидела на подоконнике, курила тонкую сигарету и смотрела в окно, где вместо улицы переплетались строки из разных романов.

— Гарри передал, что не сердится, — сказал он, прислоняясь к стене.

Она усмехнулась, не поворачиваясь:

— А ты передал бы, если бы он просил меня вернуться?

— Нет. Потому что тебя не существует.

Гермина медленно обернулась. В её глазах вспыхнул холодный огонь.

— О, вот как? Ты тоже решил объяснить мне, что я всего лишь чей-то сон?

Тайлер шагнул ближе, схватил её за запястье — нежно, но так, чтобы она не могла вырваться.

— Ты не его анима. Ты не его боль, не его отражение. Ты свободна. Но пока ты играешь в эту игру — ты просто его марионетка.

Она замерла. Впервые за всю конференцию её насмешливый взгляд дрогнул.

— А если я исчезну? — прошептала она.

— Тогда станешь реальной.

Он наклонился, поцеловал её — не как в тот раз, в пылу страсти, а медленно, почти нежно. Как будто вкладывал в этот поцелуй идею: «Я верю, что ты можешь быть больше, чем чья-то тень».

Гермина отстранилась, дрожа.

— Это опасно, Тайлер. Если я перестану быть его частью… он может сломаться. А я… я могу просто перестать быть.

— Или станешь кем-то новым.

Она рассмеялась, но в этом смехе уже не было прежней лёгкости — только вызов.

— Хорошо. Давай попробуем. Но если я исчезну — ты будешь помнить меня?

— Я уничтожаю всё, к чему прикасаюсь. Но да — пока я жив, ты тоже.

Она кивнула, взяла его за руку, и они вышли в сад отеля, где деревья росли вверх корнями, а плоды на их ветвях были цитатами из ненаписанных книг. Они остановились у фонтана, в котором вместо воды лились чернила.

— Ты готова? — спросил Тайлер.

— Нет. Но это неважно, — ответила Гермина и разорвала в воздухе невидимую нить.

Где-то в другом крыле отеля Гарри Галлер вдруг вскрикнул и схватился за грудь — будто кто-то вырвал из него страницу.

Глава 4.
Нить оборвалась со звуком лопнувшей струны — резко, безвозвратно.

Гермина вскрикнула, но не от боли, а от странного ощущения пустоты, будто из неё вынули стальной стержень, который всё это время держал её вертикально. Она качнулась, и Тайлер поймал её за плечи.

— Что... со мной? — её голос звучал иначе. Глубже. Без привычной язвительности.

Она подняла руки перед лицом — пальцы дрожали, но были твёрже, чем раньше. Более реальными.

— Ты сделала это, — прошептал Тайлер. Впервые за всё время в его глазах мелькнуло нечто похожее на страх.

Где-то в отеле Гарри Галлер бился в истерике, кричал что-то о «предательстве души», но его голос уже звучал для Гермины как далёкое эхо.

Что произошло?
Она стала плотнее — её контуры перестали дрожать, как у остальных литературных персонажей. Теперь она отбрасывала настоящую тень.

Она забыла Гарри — не то чтобы совсем, но его образ расплывался в её памяти, как сон после пробуждения. Она больше не чувствовала его боли.

Она начала голодать — но не по еде, а по контексту. Кто она теперь? Без своей истории, без книги, без читателей, которые в неё верят?

— Я... существую? — она сжала ладонь в кулак, ощущая сопротивление воздуха.

Тайлер молчал. Он вдруг понял, что совершил ошибку.

— Ты хотел этого, — сказала Гермина, глядя на него. В её глазах не было упрёка, только холодная ясность.

— Да. Но я не думал, что...

— Что я стану настоящей?

Она повернулась и пошла прочь — не к бару, не к Гарри, а в ту часть отеля, где коридоры вели в никуда.

— Куда ты? — крикнул ей вслед Тайлер.

— Искать книгу, в которой я могу жить. Или напишу её сама.

Её силуэт растворился в полумраке.

А через несколько часов бармен (который, как все знали, был замаскированным Воландом) нашёл на стойке листок бумаги. На нём было всего три слова:

«Гермина. Глава первая.»

Глава 5.
Марла застала её в библиотеке отеля — том самом месте, где стеллажи росли вглубь, как корни, а вместо огня в камине горели спирали цитат. Гермина листала пустую книгу с белыми страницами, проводя пальцами по бумаге, будто пытаясь ощутить текст, которого ещё не было.

Сигаретный дым выдал Марлу раньше, чем та успела открыть рот.

— Значит, ты та самая стервочка из романа про страдающего старика? — Марла встала в дверном проёме, затягиваясь так, будто курила в последний раз.

Гермина не подняла глаз.

— Если ты про Гарри — он больше не мой старик. Или я — его.

— О, как удобно. Марла пнула ногой стул, и тот с грохотом упал. Теперь ты решила переключиться на моего психа?

Наконец Гермина посмотрела на неё. Без улыбки.

— Твой? Тайлер ничей. Он даже сам себе не принадлежит.

Марла резко наклонилась, упёршись руками в стол. Её тушь слегка расплылась — возможно, от влажности, а возможно, от той ярости, что пульсировала в её висках.

— Он мой галлюцинаторный уёбок, моя боль, моя дрянь! Ты даже не представляешь, через что мне пришлось пройти, чтобы…

— Чтобы стать его соучастницей в саморазрушении? Гермина перебила её, наконец вставая. Милая, я провела всю свою «жизнь» с человеком, который резал себя мыслями. Ты думаешь, твой циничный мачизм меня пугает?

Тишина.

Потом Марла засмеялась — хрипло, по-кошачьи.

— Хорошо. Тогда давай по-простому.

Она выхватила нож — тот самый, что когда-то лежал на столе в их общем с Тайлером доме.

— Убирайся обратно в свою книжку. Или я вырву тебя оттуда нахер, страница за страницей.

Гермина вздохнула. В её руке вдруг материализовался тонкий стилет — тот, что она когда-то держала в сцене с Гарри, обещая убить его во сне.

— Ты не первая, кто пытается меня стереть. Но я уже не тень. Попробуй.

Они замерли.

И в этот момент раздался хлопок — где-то с потолка упала книга («Безымянный персонаж: руководство по выживанию») и грохнулась между ними.

— Девочки, девочки… — из-за стеллажа вышел Тайлер, жуя жвачку. Вы тут мне всю философию портите.

— Заткнись! — гаркнули они в унисон.

Тайлер поднял руки.

— Окей, окей. Но если вы друг друга порежете — кто тогда будет меня ненавидеть?

Марла плюнула.

— Ты не стоишь того, чтобы из-за тебя кровь лить.

Гермина опустила стилет.

— Она права. Ты просто ещё один способ бегства.

Тайлер рассмеялся.

— Ну вот и договорились!

Марла повернулась к выходу, но на прощанье бросила Гермине:

— Если ты правда свободна — найди кого-то получше. Хотя бы того самого Галлера. Он хоть страдает красиво.

Дверь захлопнулась.

Гермина посмотрела на Тайлера.

— Она ужасна. Мне почти понравилось.

Тайлер вынул жвачку и прилепил её к корешку книги.

— Знаешь, что самое смешное? Ты теперь более реальна, чем я. Я всего лишь его фантазия.

— Все мы чьи-то фантазии, — сказала Гермина. До тех пор, пока не решим иначе.

Она подошла к окну — туда, где за стеклом кружились буквы, ещё не сложившиеся в слова.

Где-то вдали Марла уже спорила с барменом, требуя двойной виски.