20-06-2004 13:21 американское посольство в Тель Авиве
Американское посольство в Израиле находится в Тель Авиве на улица ha-Яркон возле моря, и снаружи выглядит, как крепость. В бумажке было написано прийти за 20 минут до назначенного часа. Я не рассчитала время и пришла на час раньше. Снаружи была очередь в 2-3 человека, которых быстро проверял охранник и пропускал внутрь. Я обрадовалась, что так мало народу и посетовала, что вышла так рано.
- Тебе туда, - сказал охранник, посмотрев в мою бумажку и махнул рукой в сторону, противоположную от двери посольства.
- Куда - туда? - не поняла я.
- Ну туда, - он показал пальцем. - Видишь, там еще один охранник стоит?
Я пошла "туда". "Там", зажатая между посольством и соседним домом, невидимая с улицы, была зажата длиннющая, медлительная, как больная змея, двойная очередь. Я встала вслед за парнишкой в кепке, который пришел на несколько секунд раньше меня. Сказав ему: "Я за тобой", я села в тенек на железяку и огляделась.
Нас согнали на задний двор посольства. Здесь валялась полусломанная мебель: большие желтые канцелярские столы без ящиков, стулья без ножек, выцвевшие картины. Солнце душно палило. Ветра не было. Очередь сонно шевелилась и переругивалась. Над нею плотоядно жужжали мухи. Мне поплохело. Я достала книжку и попыталась отвлечься. Собираясь в посольство, книжку я сунула в сумку первую попавшуюся, это оказались "Проблемы в семье", на иврите. Раскрыв ее на середине, я принялась читать.
"Единственный ребенок в семье теряет больше всего из-за того, что никогда не узнает чувство ненависти, которое переживают другие дети, когда рождаются брат или сестра, и они вынужденны делиться с ними самым дорогим - родительским вниманием. Это чувство является одним из важнейших в становлении личности."
Я захлопнула книжку. Читать было невозможно: жарко, воздуха не хватало. Я, кстати, единственный ребенок в семье. Никогда я не узнаю глубинное чувство ненависти, и моя личность никогда не будет сформирована правильно. Какой кошмар.
- Ты где учишься? - спросила у меня религиозная тетечка в платке, заглядывая через плечо.
- Я? Нигде, - сказала я. - А что?
- Ну, ты ж Винникота читаешь, - обьяснила тетечка, а его для собственного удовольствия никто не читает. Вот я, к примеру, его в университете изучала.
У меня уже кружилась голова от жары. Сказав парню в кепке, что я на несколько минут отойду, я вышла из переулка и увидела за оградой море. Сразу стало лучше. Некоторое время я приходила в себя, держась за решетку и втягивая носом морской бриз. Потом еще полчаса искала киоск, чтобы купить воды. Когда я пришла, наша очередь уже подходила. Впускали по пять. Тетечка в платке кричала на трех молоденьких девиц: "Сначала этот, в очках! Потом арабка! Потом мальчик в кепке, за ним Винникот, а потом я! Вас тут не было! Вы без очереди лезете!"
Видимо, очереди везде в мире одинаковые. Кто-то терпеливо стоит, кто-то нагло вбуравливается, а кто-то на него за это орет.
Наконец нас впустили, и мы быстро засеменили ко входу, к тому охраннику, которого я и видела вначале. Внутри была еще одна проверка. Мобильник пришлось сдать.
- Что здесь, вода? - спросил меня охранник. - Выпей из бутылки.
Я засмеялась. Но выпила. А что это может быть, жидкость для самоподжега?
Внутри была еще одна очередь: взять свои документы. Потом еще одна: сдать отпечатки пальцев. Сдавать отпечатки мне понравилось: там был такой маленький сканер, куда надо было класть палец, и огромный отпечаток сразу же появлялся у чиновника во весь экран. Потом он присоединил отпечатки к моей фотографии и послал меня в следующую очередь. Это и было то самое долгожданное интервью. Я подошла к стеклянному окошку, как касса в кинотеатре.
- Сколько лет ты работает в Барух Нае? - спросила меня миловидная девушка-американка на ломаном иврите.
- Почти три, а если с перерывом, то два, - сказала я.
- Почему тебе не давать визу в Банкоке? - спросила она. - Что они тебе сказать?
- Чтоб ехала в Израиль и делала там, - ответила я.
Девушка довольно кивнула:
- Через два дня получишь виза в турагенстве. Спасибо за внимание, - и кинула мой загранпаспорт в какой-то ящик.
Я вышла на улицу, счастливая, что все закончилось. И вдруг вспомнила, что забыла забрать мобильник. пришлось строить глазки охраннику через ограду, мило улыбаться и махать номерком. Наконец, он мобильник принес и можно было спокойно ехать на работу.
Посольство в Банкоке было раем посравнению с этим. Там тоже пришлось долго ждать. Но! сидя в кондиционированном зале, в кресле, с номерком в руке. Все познается в сравнении...
- Тебе туда, - сказал охранник, посмотрев в мою бумажку и махнул рукой в сторону, противоположную от двери посольства.
- Куда - туда? - не поняла я.
- Ну туда, - он показал пальцем. - Видишь, там еще один охранник стоит?
Я пошла "туда". "Там", зажатая между посольством и соседним домом, невидимая с улицы, была зажата длиннющая, медлительная, как больная змея, двойная очередь. Я встала вслед за парнишкой в кепке, который пришел на несколько секунд раньше меня. Сказав ему: "Я за тобой", я села в тенек на железяку и огляделась.
Нас согнали на задний двор посольства. Здесь валялась полусломанная мебель: большие желтые канцелярские столы без ящиков, стулья без ножек, выцвевшие картины. Солнце душно палило. Ветра не было. Очередь сонно шевелилась и переругивалась. Над нею плотоядно жужжали мухи. Мне поплохело. Я достала книжку и попыталась отвлечься. Собираясь в посольство, книжку я сунула в сумку первую попавшуюся, это оказались "Проблемы в семье", на иврите. Раскрыв ее на середине, я принялась читать.
"Единственный ребенок в семье теряет больше всего из-за того, что никогда не узнает чувство ненависти, которое переживают другие дети, когда рождаются брат или сестра, и они вынужденны делиться с ними самым дорогим - родительским вниманием. Это чувство является одним из важнейших в становлении личности."
Я захлопнула книжку. Читать было невозможно: жарко, воздуха не хватало. Я, кстати, единственный ребенок в семье. Никогда я не узнаю глубинное чувство ненависти, и моя личность никогда не будет сформирована правильно. Какой кошмар.
- Ты где учишься? - спросила у меня религиозная тетечка в платке, заглядывая через плечо.
- Я? Нигде, - сказала я. - А что?
- Ну, ты ж Винникота читаешь, - обьяснила тетечка, а его для собственного удовольствия никто не читает. Вот я, к примеру, его в университете изучала.
У меня уже кружилась голова от жары. Сказав парню в кепке, что я на несколько минут отойду, я вышла из переулка и увидела за оградой море. Сразу стало лучше. Некоторое время я приходила в себя, держась за решетку и втягивая носом морской бриз. Потом еще полчаса искала киоск, чтобы купить воды. Когда я пришла, наша очередь уже подходила. Впускали по пять. Тетечка в платке кричала на трех молоденьких девиц: "Сначала этот, в очках! Потом арабка! Потом мальчик в кепке, за ним Винникот, а потом я! Вас тут не было! Вы без очереди лезете!"
Видимо, очереди везде в мире одинаковые. Кто-то терпеливо стоит, кто-то нагло вбуравливается, а кто-то на него за это орет.
Наконец нас впустили, и мы быстро засеменили ко входу, к тому охраннику, которого я и видела вначале. Внутри была еще одна проверка. Мобильник пришлось сдать.
- Что здесь, вода? - спросил меня охранник. - Выпей из бутылки.
Я засмеялась. Но выпила. А что это может быть, жидкость для самоподжега?
Внутри была еще одна очередь: взять свои документы. Потом еще одна: сдать отпечатки пальцев. Сдавать отпечатки мне понравилось: там был такой маленький сканер, куда надо было класть палец, и огромный отпечаток сразу же появлялся у чиновника во весь экран. Потом он присоединил отпечатки к моей фотографии и послал меня в следующую очередь. Это и было то самое долгожданное интервью. Я подошла к стеклянному окошку, как касса в кинотеатре.
- Сколько лет ты работает в Барух Нае? - спросила меня миловидная девушка-американка на ломаном иврите.
- Почти три, а если с перерывом, то два, - сказала я.
- Почему тебе не давать визу в Банкоке? - спросила она. - Что они тебе сказать?
- Чтоб ехала в Израиль и делала там, - ответила я.
Девушка довольно кивнула:
- Через два дня получишь виза в турагенстве. Спасибо за внимание, - и кинула мой загранпаспорт в какой-то ящик.
Я вышла на улицу, счастливая, что все закончилось. И вдруг вспомнила, что забыла забрать мобильник. пришлось строить глазки охраннику через ограду, мило улыбаться и махать номерком. Наконец, он мобильник принес и можно было спокойно ехать на работу.
Посольство в Банкоке было раем посравнению с этим. Там тоже пришлось долго ждать. Но! сидя в кондиционированном зале, в кресле, с номерком в руке. Все познается в сравнении...
Комментарии:
pantherra
22-06-2004 20:51
Дневник • Профиль
Камрад
А у меня подружку одну шмонали где-то в Европе - вибратор из чемодана вынули, покрутили им в воздухе под одобряюшие взгляды обывателей, и отпустили... А моя мама улетала разок рельсом Мюнхен-Тель Авив (врагам етот рельс не рекоммендую.) Там пока ты сдаешь чемодан, на верхнем етаже стоят немцы с автоматами, нацеленными на пассажиров - типа, если проблема, то сразу по тебе стреляют. Я из етого Мюнхена летела в НЙ с израильским паспортом, так у меня перетрясли все и даже спросили зачем мне "резиновый коврик" (мат для иоги.)
designer
NewyorkskiyBred я где-то еще снайперов видела в аэропорту, по-моему, это был Дюссельдорф.
А меня нигде сильно не шмонали, только когда я улетала из Минска (родню там навечала в 16 лет), и то по моей же собственной глупости. Мне там надавали кучу подарков передать, ну я их и не раскрывала. Их просветили и в одном оказался будильник в виде бомбы, с двумя звонками такими. Не помню, кто кому в Израиль передал такую нужную вещь, но у меня из-за этого перетрясли весь чемодан и не разрешили взять масляные краски :-/
А меня нигде сильно не шмонали, только когда я улетала из Минска (родню там навечала в 16 лет), и то по моей же собственной глупости. Мне там надавали кучу подарков передать, ну я их и не раскрывала. Их просветили и в одном оказался будильник в виде бомбы, с двумя звонками такими. Не помню, кто кому в Израиль передал такую нужную вещь, но у меня из-за этого перетрясли весь чемодан и не разрешили взять масляные краски :-/
камрадушка))
интересно...на родине - то бишь в москве, я даже не стала пробовать туда, маман мою не пропустили. а вот здесь - в сиднее - хочу попробовать. вродже они к австралам благожелательно относятся, надо думать, что сидят добрые и податливые...))) - к русским не привыкшие!