Я пишу, а в это же самое время умирают тысячи людей... Тысячи людей, которые не хотят умирать... Почему я не могу умереть за них... Даже за тех, кто хочет этого...
Чёрт бы тебя побрал, Арго, зачем, ну зачем же ты хочешь умереть?..

Лень-матушка совершенно меня покорила. Да и писать мне особенно нечего – мысли в основном тратятся на проект по ангелам – на следующий год он, возможно, будет в «Дебюте» от проектной группы, составление по ним же системы - сокращённо ADL, что есть Angely, Demony & Ludi)), а так же «Панораму», которая к ним не относится, но уже имеет держащийся в голове конец, и даже примерные задумки на вторую часть – это у меня так всегда, а вот закончить никогда не могу). Ну, и ещё немного стихи бывают, но уже пореже, чем раньше.
Вот недавно думала, как лучше и легче самоубиться – таки вот не получается ничего хорошего. Вышло, что легче спрыгнуть – да вот откуда, не знаю. Не с балкона второго этажа, в самом же деле… Нет, надо, чтобы наверняка… Но я пока, в общем-то, решила повременить с этим.

Жесточайшая депрессия. Ты жив вообще?
Ты жив вообще? Ну-ка повертись, не пойму, что с тобой, сквозь мои розовые очки твоя депрессия перекрывает весь мир. Возможно, ты спишь, и тебе снится ужастик Хичкока? Бедняга. Пора просыпаться. Да, и не хлопай крышкой гроба, когда из него вылезать будешь.

Хех...

Ты живёшь только потому что тебе лень\страшно умирать.
А может, тебе любопытно, что же на Земле дальше будет? Или действительно привычка? Надо менять точку зрения. До добра она не доведёт. Поищи какие-нибудь занятия, которыми можно увлечься достаточно сильно, чтобы стало интересней жить. Запишись на уроки музыки\дизайна\танцев... Влюбись, наконец...

Вот она правда - всё-таки страшно...

Да, эта зарисовка - откровенная чушь Философия такая, понимаете ли Вчера села и написала за столом под "Воскресение"

А вы знаете, как больно умирать?
Больно умирать мне. Душе.
Низшему эфемерному созданию, которое крадёт тела, чтобы быть таким же, как остальные.
Нет, кража – это слишком громко сказано. Мы их всего лишь заимствуем. Экспроприируем.
А вы знаете, что раньше тела жили без душ?
Что мы, души – это всего лишь паразиты? Наросты на телах? И те, кто держат в себе всё зло и всё добро, что когда-либо сотворил на Земле зверь под названием человек?
Да, вы всё это знаете. Но только не сейчас – ведь сейчас вы даже не можете понять того, о чём я говорю.
Только когда тело её умирает, душа в нём может осознать, что она такое. А вы… вы ещё живы, разве нет?
И вы ведь знаете, что на самом деле никаких смертей не существует. Тело в этот момент даже ничего не чувствует, просто засыпает. Совсем как обычно. С той лишь разницей, что засыпает оно навечно.
Ведь это мы и выдумали смерть. Тела со временем изнашиваются. И тогда мы покидаем их.
Когда-то смерти не было – тогда у нас даже были все наши воспоминания и мы знали, кто мы есть – но слишком нам тяжело было в старых телах. И мы пытались покинуть их, как могли.
И разработали конец жизни. Одно лишь у него неудобство – мы не можем помнить всё теперь…
У каждого тела – теперь, после того как есть смерть – есть свой срок проживания (износа). Мы можем узнать его – когда выбираем себе новое, ещё младенческое тельце.
Жаль, что мы не можем узнать судьбу, которую выбираем…
Возможно, оно и к лучшему – ведь мы вечны. И на самом деле одна жизнь для нас – это мелочь, какой бы ужасной она не была.
И жить было бы неинтересно, если бы рождались только умные, красивые и талантливые люди…
Почему же мы пробуждаемся на столь короткий срок? От «смерти» до новой нашей жизни…
Это столь мимолётный мгновенья, что они не стоили бы даже малейшего упоминания, если бы не были такими важными…
Так почему же? Я до сих пор не могу найти ответа на этот вопрос.
И, наверное, никогда и не найду…
Но всё же… иногда… мне кажется, будто я уже совсем близко к этой тайне…
И я теряю ниточку…
Например, умирая в очередной раз.
Забавно, но мне никогда не хватает времени, чтобы вспомнить, кем же я была раньше… Я могу вспомнить лишь сотни, тысячи своих смертей, но жизнью остаются где-то там, в призрачной дали…
Отчего же так больно умирать?
Ведь меня, по сути дела, и нет сейчас…
Кто-нибудь пытался оттягивать свою смерть, уже умирая, уже находясь на грани её?
Когда боль переполняет и тело, что ещё насильно живо, и душу, которая не может болеть по определению… Но всё же болит.
Когда эта боль сливается вместе и становится такой, что кажется, будто ты сейчас взорвёшься…
Души – это низшие ангелы.
Пусть паразиты, не имеющие тела, пусть пиявки, присасывающиеся к кому угодно, чтобы жить, пусть бестелесные уроды без признаков морали. Пусть. Мы ничего не отрицаем.
Да, мы всё плохое, что есть на Земле.
Но мы и всё хорошее на ней же.
Мы – ангелы.
И это написано рукой ангела.
Плотью ангела.
Кровью ангелы.
Умершего в страшных муках бесчисленное количество раз.
Чтобы разбудить вас.

Поздравляю!!!Вы - пародия на группу АЛИСА!

ПЛЮСЫ:некоторые путают с Арией...всё те же лосины-гамащ, сапоги, майки, размалёванные морщинистые рожи, разве что "патриотизма" в глазах побольше. МИНУСЫ:долго ещё вы будете рекламировать "Кириешки", а потом заявлять. что вас "бес попутал".

Вот что бывает, когда хочется много вариантов сразу выбрать

КАССАНДРА: Клонированный Автоматический Синтет с Самовосстанавливающейся Аналоговой Нейросетью для Детерминированной Роботизированной Атаки
http://www.korova.ru/humor/cyborg.php?acronym=452

Коротенькая зарисовочка, прямо под настроение. Она ещё не очень доделана...

You can do that what you want do,
You can kill me if you want...
You can else forgot my faultier
But you can't forgive my fault...
You can hate me, you can beat me,
You can shoot me if you want to...
You can open mouth to screaming
But you can't leave me, can you?
You can check my blood to running,
You can else forget my name...
You don't have to see I crying
But I know you have to stay.

Почему ты молчишь? Почему?
Нет, можешь мне не отвечать. Я знаю ответ, но я боюсь его.
Мы играли в игру без правил. Но даже в игре без правил есть одно правило – правил нет. И это правило вечно…
Оно остаётся среди веков, как молчаливый укор прошлого – а в наше время то, что не кричит, недостойно внимания…
Скажи, мне каково это – смотреть на небо, и знать, что видишь его в последний раз? И каково тогда в немом отчаяньи опускать голову и знать, что за этим последним разом последуют ещё сотни, тысячи и миллионы последних разов?
Нет, не отвечай. У тебя слишком мало сил.
Лучше молчи.
Ведь я сама могу себе ответить…
Я знаю, что это такое…
Начало начала, за которым никогда не последует продолжение – просто каждый день ты снова будешь начинать с самого начала, томясь от безысходности и кусая локти – но не имея возможности что-то менять…
Готовый на всё, лишь бы никогда не открыть глаза снова. Но знающий, что это невозможно.
Да, я знаю.
Не шевелись, лежи тихо, спокойно.
Я знаю, ты устал. Тебе нужно набраться сил.
Набраться сил для завтрашнего дня.
Я вижу этот вопрос в твоих глазах.
Что будет завтра?
Как всегда.
Смерть.
Вернее, жалкое её подобие.
Если смерть – это начало конца, то это лишь… да, я уже говорила.
А всё дело в том, что мы связаны. Мы скованы друг с другом этим нелепыми, совершенно людскими цепями.
И это не любовь.
Я ненавижу тебя, и ты ненавидишь меня, но убей меня – и ты убьёшь себя. Умри сам – и я умру вслед за тобой. Просто мы связаны чем-то крепче любви – если это вообще чувство. Ты думаешь, что сможешь умереть за меня, но на самом деле ты и этого не можешь.
Если жизнь одного зависит от другого, они не могут умереть.
Так нелепо, да?
Ты говоришь… когда ты можешь говорить, что всё это неправда, но даже не в твоих силах сделать это неправдой.
Помнишь, ведь когда-то мы не были такими… Просто потом нас сделали такими и лишь поставили перед фактом.
Ты всегда был самым сильным из нас двоих… теперь тебя почти нет со мной… ты всё чаще такой…
Я почти не вижу тебя – того, прежнего тебя. Настоящего.
Но ты никогда не сможешь умереть. Ты можешь только убежать.
Бежать от всего этого в дурацкой надежде… И от меня тоже.
А я привязана к тебе.
Я смотрю на твоё лицо и вижу там…
Да, наверное там ты счастлив… В своём сновидении, где нет ни меня, ни цепей, ни Их…
Что ж…
Тогда я тоже буду спать.
И там, во сне, мы вновь окажемся наедине с друг другом. Но уже без цепей…


Состояние: хреновое

Люблю мангу Очень люблю мангу Делом этим занялась незадолго до дня рождения (Хеллсингом тогда баловалась), а теперь вот прилипло
Хеллсинг - это просто очень здорово. Особенно прорисовка персонажей - у них есть некая индивидуальность, их не спутаешь с кем-то там. Многие герои друг на друга ужасно похожи, даже в пределах одной и той же манги
Моя любимая манга - бесспорно, Angel Sanctuary, название которой как только не переводят на русский язык. Всё красиво, запутанная, но интересная история, а какие персонажи... Росиэль, Катан, Кира, Белиал, Като, Уриэль... сейчас всех любимых и не вспомнишь, их там довольно много
Boy's next door и Count Cain всё той же Каори Юки - несомненные шедевры, несмотря на яойность первого и англоязычность, а, следовательно, некую непонятность второго. И ещё какие шедевры Вот читаю и удивляюсь, откуда у человека столько фантазии? Правда, у неё всё обычно замешано на странных семейных отношениях, что не всегда хорошо...
X любят все, но для меня он какой-то не очень понятный...
Бремен мне так же нравится, но обилие нецензурщины слегка отталкивает. И морды у героев частенько ТАКИЕ))
Ещё что-то читала, но, видимо, не очень впечатлило
Картинки от любимых ангелов.
1. Сборная солянка. Вот это недоразумение в куртке и сапогах - Аракун или Арахне, мужского полу. Рядом валяющееся мужеподобное существо - его двоюродная сестра Курай. Страшная девчонка с дурацкой косой сбоку - это Сара Мудо, возлюбленная сестра пацана рядом - да здравствует инцест, хм - Сецуны Мудо, по кличке "пристанище органического ангела Алексиэль". Морда на спине пацана - это Кира-семпай, попросту Сакуйя, милый мальчик, который баловался со всем, что можно на Земле найти, но очччень любит читать по некоторым причинам.
2. Росиэль, попросту Рос. Неорганический ангел, самых красивый и любимый всеми, даже Богом, кроме своей сестры, Алексиэль. Хочет её разбудить, дабы она его полюбила, как все.
3. Он тут очень "мило" выглядит, да?

Вглядываться в сотни лиц… одинаковых лиц. Одно лицо сменяется другим, другое третьим… Ты знаешь, понимаешь умом, что это новый лик… но ты не видишь этого. Даже выражение на них одно и то же. Странное, призрачное отчаяние, которое никогда не сменится на другие… такие знакомые и непохожие друг на друга… Счастливое отчаяние ребёнка. Весёлое отчаяние подростка. Ласковое отчаяние матери. Суровое отчаяние отца. Доброе отчаяние бабушки. Строгое отчаяние дедушки. Сотни, тысячи, миллионы отчаяний на каждого человека. Но лица ведь не меняются. Теперь ничего никогда не меняется. Как, впрочем, и раньше… ведь так было всегда…
Ловить призраки ушедшего веселья. Оно покинуло мир очень давно. Ах да, его ведь никогда и не было. Ведь всё это было всегда. Но ты вынужден искать его… искать призрачное веселье в шуме сверкающего дождя, в завывании дикого ветра, в лужах забытого счастья. И находить их следы. Следы, которые оставили вовсе не они. Идти по этим следам, пытаясь найти их. Разбирать осколки разбитого смеха. Манить тени бывших улыбок. Выдавливать из себя жалкий призрак улыбки. Создавать призрачные веселье, счастье… призраки настоящих веселья и счастья для призраков настоящих людей.
Щурясь, смотреть на бледное солнце. На это жалкое подобие солнца. Теперь оно заставляет людей щуриться. Хотя и не даёт света. Хотя… ведь оно было всегда. Ярко-жёлтый цвет лета и красное отражение осени, холодная гордая бледность зимы и весёлые блики весны… не существовали. Не было и манящего тепла тонких лучей света. Подумай - кому бы они были нужны? Верно, никто и никогда не нуждался в этих глупостях. Это всё лишь глупые выдумки людей. Людям ведь всегда нужно придумать что-нибудь. Правда - вот она, перед тобой.
Собирать неслышные звуки леса. То, что ещё осталось от них. Вернее то, что всегда, всегда было в лесу. Ведь там больше ничего и не было. Хватать их двумя пальцами и осторожно опускать в корзинку. Главное - не повредить их. Ведь они ещё пригодятся. Пригодятся… чтобы навсегда их разрушить. Уничтожить. И забыть о том, что они когда-то были. Ведь того, чего нет сейчас, не было никогда. И никогда больше не будет.
Изо дня в день предавать всё забвению. То, чего нет. Зачем? А потому что людям так удобней. Так уж устроен этот мир. Странно…

Ангелы падали. Вы только вдумайтесь, какая в этих словах таится ирония судьбы - ангелы, которые падали. Падшие ангелы.
Крылья их, страшные, до крови разодранные и клочьями свисающие с костей, касались грешной земли.
Земля стонала.
…Я построю мост из сломанных крыльев…
Ангелы рассыпались, словно песочные фигурки…
Ветер, услужливо воя, разносил их прах, чтобы он никогда не воссоединился вновь. Даже ветер уже подчинялся человеку.
А они всё ещё во что-то верили. Они не хотели сдаваться. Они умирали, но за ними появлялись другие.
Их было много. Но они были вооружены только добром. И они не хотели убивать. Никого
Земля становилась багровой, словно её убивали, не ангелов.
Но ведь они созданья неба, разве нет?
Странно, а ведь я всегда раньше думала, что у ангелов нет крови…
С другой стороны, тогда мы не смогли бы их убить.
Сорок четыре капли.
Сорок четыре пули.
Сорок четыре мысли.
И всего лишь одна жизнь.
Пусть другие говорят, что хотят, но даже у ангелов она только одна. Просто она длиться немного дольше.
Нельзя оставаться вечно юным. Можно просто очень долго быть старым.
И ведь мы, по сути дела, помогаем им. Уносим их туда, куда все они так стремятся.
…Чтобы он унёс кровь вслед за пылью…
Они хотят слишком много.
Хотят мира.
Добра.
Будто и не замечают зла в людях… Будто бы видят в них только хорошее…
Но они и карают, нет?
Они строят свой собственный мир, замешивая его тесто на добре и справедливости…
Но и справедливость не всегда бывает правильной…
Они правы. В чём-то. По-своему.
Но не по-нашему.
И это нам мешает.
…Я построю его, чтоб по нему не идти…
Они - наше препятствие. Наша цель. Наша смерть или жизнь - неважно.
Они то, чего не должно быть.
А вот ещё один полетел. Не убитый ещё. Целый.
Я смотрю ему в глаза и вижу только… что-то.
Жизнь. Добро. Красота.
А какой у них цвет? Непонятно.
Я стреляю. Как делала это много раз и до того.
Его глаза тоже устремлены ко мне. Он не пытается скрыться. Он просто смотрит на меня с тихой грустью.
…Вся грусть - ничего. Мне здесь не по пути…
Всё передо мной как в замедленной съёмке… Я уже не вижу пулю, но вижу постепенно проступающую на его лице агонию.
Его тело дёргается в предсмертной судороге. Последней.
Значит - всё. Он упадёт. Да, упадёт.
И вот он падает. Красиво. Медленно…
Кровь хлещет отовсюду - и ниоткуда.
На меня льётся настоящий багровый дождь.
…Я его построю. А потом сожгу…
Кровь… Слово, от которого я содрогалась кого-то.
Но я слишком много её видела.
Он упал. Он на земле. Совсем недалеко от меня, буквально пара шагов – и я смогу коснуться его.
Он должен быть мёртв.
Но он ещё жив.
Дышит.
И его чистые, неземные глаза до сих пор ползают по мне, по моему ненавистному лицу в поисках спасения.
Наивный, ведь он в самом деле не верит в то, что может умереть.
И никто из них не верит.
Я подхожу к нему.
Кровь сочится с его крыльев, рук, с его лица…
Да, так умирают ангелы. Я много раз видела это.
Но он ведь ещё жив…
И он помнит, что стреляла я…
…Ни к чему с тоскою вспоминать, что лгу…
Но он не верит в это. Он тянется ко мне.
Его рука слегка касается моего лица. Лёгко, воздушно, эфемерно… Не знаю, его ли это рука или просто ветер? А может, всё это – просто очередная выдумка моего больного мозга?
Так или иначе, я взвожу курок и стреляю. Снова.
Эфемер не может умереть. А он – может.
Впрочем, каких галлюцинаций не бывает?
И он рассыпается мелкой серебряной пылью…
Никак не могу понять, что это мелькает в их глазах перед самой смертью - отчаянье или… свобода?
Свобода от этого злого и жестокого мира?
Ещё одним ангелом стало меньше на этом свете. Но только теперь мне почему-то грустно от этого.
Да, их справедливость не всегда правильна…
А наша?
Я убила его. Я убила.
Своими чёртовыми руками уничтожила жизнь.
Не в первый раз. Но в последний.
Эта мысль пронзила меня как сталь. Легкое, воздушное и эфемерное лезвие пронеслось вдоль позвоночника в мозг.
Впервые.
Хороший охотник сочувствует своим жертвам.
Но только плохой мститель сочувствует своим врагам.
Если ты испытываешь жалость, ты – жалок.
Но это они так думают.
И среди них мне делать нечего…
Пора по-настоящему сродниться со своим оружием…
Я ещё раз тихо взвожу курок…
Меня найдут. Здесь много, очень много других людей. И эти люди решат, что это они. Ангелы.
И ещё больше ожесточатся.
Но теперь я понимаю, что ангелам нужна смерть, если идёт борьба.
Им просто нечего больше делать. Они ангелы, не воины.
И когда-нибудь люди поймут, что без них, без их странной, но привычной справедливости жизнь стала только хуже.
Но уже будет слишком, слишком поздно…
…Я найду себе новый обрыв. Без моста…
Ангелы падали.
Но есть одно различие между Тогда и Сейчас.
Теперь они будут падать без меня.
…И шагну в глубину. Шагну до конца…

Состояние: Грустное

Сходила я на «Ночной дозор». Книга, конечно, оказалась лучше на все двести пятьдесят и ещё три процента. Все неточности вспоминать даже не буду – зачем ворошить всё это? Это же всё-таки не точный пересказ. Но вот начало спёрли из начала «Дневного дозора», только там наоборот, тётка пришла к этой женщине. Их право, но странно как-то.
Актёрский состав откровенно идиотский. Медведь мне не понравился сразу, Лагутенко – вампир так себе, Хабенский ходит так, будто пил абсолют месяц без перерывов, да и страшненький он, на рыжую Алису Фриска не тянет совершенно. Куцый в роли Игната – привлекательного мужчины – это нечто, Светлана тоже очень так себе, Ольга по книге сексуальна и красива – а у этой тётки лицо жухлое какое-то и страшное. Завулон ходит по книге в официальной одежде, а не в каком-то… И вроде он должен быть неплох на вид, а у этого морда помятая и глаза, как у сенбернара. Ничего мне показались только Тигрёнок, Гесер и, пожалуй, вампирша.
К тому же взяли «Блестящих» - и вместо Фриски там появилась Алиса. Весьма странный поворот, учитывая то, что в книге об этом ни словечка - это, впрочем, и неудивительно.
Егор вместо Светланы – Великий – это не очень, в книге он слабый. Да ещё и сынок Антона… Это уж слишком.
Фильм мутный, растянутый, занудный. Как бы там ни старались сделать что-то голливудо-подобное, у тех всё куда лучше. Спецэффекты тоже нудные и мутные, затянутые отвратительно. К тому же понапиханные везде, где надо и где не надо. Сцена в начале с грузовиком смахивает на Харрю третьего. Сняли бы уж по-нашему – зачем кому-то доказывать, что мы что-то умеем?
Вся эта кровь тоже излишня – я не слабонервная, вернее, я нервная, но не в этом смысле, но просто не слишком приятно.
Вывод – книга лучше. Фильм – просто кошмарен.
Между делом, прочитав «Ночной дозор», начала «Дневной». Противно. Один секс всю книгу. Дошла до сцены с лагерем и вожатым на пляже и остановилась. Просто стало очень-очень противно читать. Неужто у Лукьяненко везде так или это всё Васильев?

Состояние: дурацкое