«Традиционный образ жизни» цыган – нищенство и мошенничество в публичных местах – должен быть запрещен законом. Если это «национальная культура» – такой культуре место в таборах и резервациях, пусть обманывают друг друга.

Работают как люди? – и нет разговора: цыган, финн или папуас. Но это грязное-пахучее-приставучее унижает наши города, что за бред.

Что касается цыганских наркобаронов, то если народ возьмется за огнеметы, так пусть не забудет заодно сжечь местные органы, которые с тех баронов кормятся, цыган без отстежки менту не проживет. Нам и своих баронов выше крыши. Еще и с ними разбираться.

Михаил Веллер, «Великий последний шанс».

 

Досмотрел «Идиота» — нашего десятисерийного, думаю, слишком значительная фильма, чтобы не черкнуть пару строчек, хотя сказать имею и не так много.

Достоевского не читал. Впрочем, «Идиота» начинал, но едва ли осилил четверть.

Хорошо поставлен фильм, очень, очень хорошо сыгран и наверняка замечательно передана атмосфера, хотя трудно было отделаться от ощущения, что то тут то там встречаются какие-то явно неологизмы, детали, которых не могло быть тогда… Однако, утверждать не буду.

Безусловно, в целом образ Мышкина мне близок, особенно в начале. Но целиком принять за своего я его не могу, хотя сыгран Мироновым, повторюсь, чрезвычайно искренне. Непонятны персонажи, непонятны ситуации, хотя формально вроде бы и близкие, но мотивы героев совершенно далеки. Смотришь, и одна мысль приходит: ну психи, да и всё тут. Не то чтобы так не бывает, оно наверное бывает, и даже именно так же ярко и нет тут особой утрированности — бывает, но, осмелюсь доложить, не со мной. Пожалуй, гамма чувств, которую я могу испытывать, невообразимо скудна по сравнению с той же у Достоевского, раз он смог написать таких героев. Может быть, просто дело в том, что у меня вполне свои извраты и тараканы внутреннего, тоже довольно богатого мира, и они коренным образом отличаются от тараканов героев произведения.

Всё чаще ко мне приходит мысль, что я распологаю странной добродетелью, присущей, очевидно, всем Козерогам: я не схожу с ума. Мне ведомы глубины как отчаяния, так и радости, но они редко связаны с явным безумием, какими-то безумными мыслями или словами, тем более — выходками. Сумасшедшим и одержимым же я ничуть не сочувствую, а напротив, ощущаю к ним определённого рода омерзение — таковое же какое ощущаю к собственным редким, но всё же безудержным чувствам страха и гнева.

Извините, Фёдор Михайлович.


 

 


Ох! Вот и прошёл Half-Life 2. Как полжизни позади, и Аликс, и Пёс, и нехороший доктор Брин и непонятные пришельцы. Давно я не проходил игр, и давно не встречал таких хороших. Это даже и не игра, это больше как фильм, качественный слегка интерактивный фильм, навевающий сталкерообразные настроения. И настроения ранней осени или слегка прохладного августа: выразительное жёлтое небо, остывающий пляж, жалостливые отсветы стёкол многоэтажек.

Да, да, не люблю я линейных игр, когда каждый маленький уровень — это маленький секрет, который нужно разгадать, и когда есть один-единственный выход… Да, да, не любо мне всё, что вышло после… скажем, после второй Кваки. Вторая Квака — это ещё Дум, это ещё старая школа, хотя и маячит где-то там впереди квестообразное будущее шутеров. Маячут четвёртые кваки, третии думы и чёрт его знает сколько ихних клонов-переклонов. И одинокой королевой — Халф-Лайф Два.

Хорошо сделанные вещи — вне жанра и категорий, они сами по себе.

Буду играть в Half-Life 2: Episode One. Я уже её правда начал, только что-то застрял на выходе из Цитадели, там где муравьиные львы валят из дырки в полу и мешают заниматься открытием двери…


 

 
 



 

 
 
 

 
 
 

Игры, в которые мы любим играть, показывают нас.

Наша работа тоже показывает нас, как бы мы её ни ненавидели.

Люди любят стратегии и экшн, мочилово и мясо. Люблю и я. Головоломные решения и поиски выхода. Война, война, война — схватка интеллекта и спинного мозга.

Симсити презрительно называют песочницей.

Праздношатающегося по вечерним улицам, пахнущим весною, называют лузером.

Я люблю строить домики.

Я не хочу выживать.

Жизнь — как поклонение несказуемой Красоте.


 

Как-то иначе я всегда себе это представлял. Признаться, наверное даже не верил до конца, вернее верил, но не связывал с самой реальностью — а реальность, друзья мои, это не то, о чём думаешь, а это то, что происходит, понимаешь ли ты, осмысляешь ли ты или просто хватаешься за голову, пребываешь в какой-то растерянности…

Думал, будет как-то по-другому: камни падут, знаете ли, с небес, и воды земные наполнятся кровью, и луна обернётся багрянцем. Или гиганская волна в десятки метров высотой, гоня перед собой ураганы и пыль, сотрёт всё на своём пути. Или, в самом деле, обрывок, маленький, но точно направленный кусочек солнечной короны обоймёт Землю и огненный шквал испепелит всё живое.

А оно — так.

Я представил себе, как я буду последовательно излагать все события в мире за последние несколько недель, всё, что происходило вокруг меня, и, наконец, в моём личном мире — я уложу все события в одну стройную канву… Но мне так лень, вы не поверите… В самом деле, это ни к чему. Те, кто всё ещё ничего не видят — всё равно не поймут; впрочем — увидят и они, я думаю. Совсем скоро.

Люди, которые меня возмущали своей нелепостью, недальнозоркостью, низостью — вдруг стали мне безразличны. Весь жар мой доказать, объяснить, просветить — вдруг куда-то пропал; и люди эти стали тенями… Я чётко начал видеть, где тень, а где какая-то аура что ли.

За себя-то мне не беспокойно, я-то знаю, что попал в Список. Давно ещё, несколько лет назад видел я сон, значение которого для меня совершенно однозначно. Другое беспокоит: почему? За что? Разве я чем-то лучше того или другого, разве сделал я что-то хорошее за свою недолгую жизнь паразита, хмыря и критикана? Неисповедимы… Так зачем-то надо. Может быть, ради одной только гордости, чтобы там, в Новом Мире, я был младшим из братьев моих, и каждый меня ласково понукал — не вслух, нет, они слишком деликатны для этого — но про себя: экий ты, Ванёк, недотёпа. Трудно ждать, будто потом я буду чем-то лучше, чем сейчас, просто от того, что настанут другие условия.

Что может быть хуже особого одиночества: увидеть погибель друзей, соседей, коллег, бывших одноклассников, знакомых лиц из трамваев и магазинов? Я тут хвастаюсь, будто вижу, кто с аурой, а на ком печать смерти… Но вы не думайте, я этого не вижу, конечно… Это так, для красивого слова.

Лучи хлынули на Землю, и это случилось сейчас, просто настал срок зажечься какому-то новому огню, особому, последней звезде в гирлянде, последей вспышке, завершающей грандиозный фейерверк. Не знаю, какие лучи, да не состав их важен, а то, что они есть. Лучи эти, проходя сквозь камень и плоть, заставляют гореть то, что с ними несовместимо. Так становится явным тайное. Так заболевают неведомыми болезнями те, чьи тела грязны; так сходят с ума те, у кого нечистые помыслы. Так страшные бури и катаклизмы обрушиваются туда, где природа омертвела от страшнейшей заразы во вселенной — человека разумного, человека бездушного, человека гадящего на Лес.

Не о чем спорить с мёртвыми, пусть мёртвые сами хоронят своих мертвецов.

Я не неистовствую, нет… Мне грустно, и очень, очень одиноко…

Я пытался объяснить — тем, кто видит и не понимает, и нуждается в объяснении. Но как объясню я, когда сам не понимаю ничего. Я просто вижу, оно реально, и оно немножко ужасно. Я не знаю, что будет со мной, с миром, что именно будет… Я ни в чём не уверен… Наверное, будет быстро и не больно. Так надо, чтобы пришёл Новый Мир.



Тут не в тему музыка, но слушаю Fatboy Slim - Right Here, Right Now.

Есть музык: Jason Wade - You Belong To Me (‘Shrek’ OST)

                                          see the pyramids around the Nile
                                          watch the sunrise from a tropic isle
                                          just remember darling all the while
                                          you belong to me

                                          see the marketplace in old Angier
                                          send me photographs and souvenirs
                                          just remember when a dream appears
                                          you belong to me

                                          and I'll be so alone without you
                                          maybe you'll be lonesome too

                                          fly the ocean in a silver plane
                                          see the jungle when it's wet with rain
                                          just remember till you're home again
                                          you belong to me


 

За окном — салют. Привет мальчишу!

На заглавной страничке — ник с шариком. Привет мальчишу!

Играет Текиладжаз. Расколбас мальчишу!

Чай и бутерброды. Подмога мальчишу!

Под этой записью — комменты. Поздравления мальчишу!

Это.

И неполиткорректная статья про это.


 

Выступал Путенг. Смешно двигал бровями.

Поздравил всех с пятисотой записью в дневнике камрада Элвина и пожелал ему хорошего образования, любви и многих детей.

После чего заиграл изуродованный гимн СССР.

Пошёл я играть в Unreal Tournament. С ботами.


 

Бутылка номер один лучшего пивасика в мире опорожнена, бутылка номер два его же греет душу в холодильнике. Лучшее в мире пиво — это конечно «Тиньков». Извини, пятёрочка, и не ревнуй: у вас разные весовые категории: то ли «Балтика-5» за 21 рубль 0,5 литра, то ли «Тиньков» — 33 рубля ёмкость вместительностью 0,33, извольте уплатить.

Самочувствие отличное, по клавишам попадаю и отрыжка барская.

Так что, не вижу, почему бы благородному дону не поздравить всех с праздником.

Пусть, значит, у вас будет. Я совсем не против, если новый год принесёт вам счастья, здоровья, кому надо — денежков, а кому надо — любви. Пусть будет, что мне, жалко что ли. Праздник того стоит: пятисотая запись всё-таки.



Current music: Depeche Mode - Black Celebration 

 

Зеро, господа.

Середина темноты, после которой солнцеворот обернётся к весне, самая длинная ночь покажет клык и рухнет, а потом свет будет прибывать и прибывать, и однажды, идя утром на работу пешком, я снова увижу, как трамвайные рельсы, сияя словно два лезвия джедайского меча, смыкаются на горизонте с солнцем.

Середина жизни.

Можно часто повторять: как бы хотел начать всё с нуля; но нечасто возможность эта выпадает в самом деле. У меня она есть. Любуюсь ею, как Фродо своей ношей, который, думая о предстоящей дороге к Мордору, и боясь сказать вслух, про себя всё же шепчет несмело: «моя прелесть!».

Славный был год, господа. В этот год я понял, что я дерьмо вовсе не такой, каким хотел бы себя видеть. Не такой прелестный, не такой лучше всех. Славный год был. Теперь я знаю, что я серая мышь этой жизни; но знаю я и то, что всё в моих руках, и потенциальность моя, которую я принимал за реальность, всё же сулит дальние страны, тёплые берега и прочие прелести долгого и интересного пути переделывания себя в нечто другое.

Я не жду пока попутчиков и попутчиц, и даже не знаю, какими они будут, но яркие силуэты их то и дело мелькают в толпе, и веселят меня своей неуловимостью. Чего бы я хотел вот прямо сейчас, если бы меня спросили, так это стать тем самым растением в горшке, которое Матильда заботливыми мягкими ручками пересаживает в землю у трёх сосен: нам будет здесь хорошо, Леон.


     всё, что мы расскажем
     будет всем понятно
     всё, что мы посадим
     разом вдруг зазеленеет
     только позже, много позже,
     нам и не увидеть
     пусть нас не похвалят
     но ведь нас и не обидят

     а повозка мчится
     ветер обгоняя
     фенечка да невеличка
     радуется и летает
     мы печаль забудем
     мы оставим горе
     всё, что ждёт с тобою нас:
     а радость, солнце, ветер, буря

     всё, что мы расскажем
     будет всем понятно
     всё, что мы посадим
     разом вдруг зазеленеет
     только позже, много позже
     нам и не увидеть
     пусть нас не похвалят
     но ведь нас и не обидят

     так что,
     всё что мы посадим —
     вдруг зазеленеет,
     всё, что мы расскажем —
     будем всем понятно


Current music: Чёрный Лукич - Всё, что мы расскажем 

Посмотрел тут Comedy Club, чтобы в курсе быть, что за дрянь такая.

Вы знаете, смешно, то есть правда смешно.

Только вот… Грустно как-то при этом. Как-то так это смешно, что вроде неприлично. Вот это чувство неуютности — оно главное, вот его бы не потерять, тогда вроде бы и смеяться можно. А потерять легко. Поэтому оно грустно больше, чем смешно.

Пошёл умываться, посмотрев, да зачем-то вместо того, чтобы взять щётку, вымыл руки с мылом, чего вечером, умываясь, не делаю. Рефлексы какие-то, что ли.


 

Сколько уж копьев сломано вокруг этого проекта. Вроде бы как надо, надо развивать науку, строить новые здания, надо, чтобы по завету Ломоносова прирастало всё Сибирью, чтобы у учёных были кабинеты, у лаборантов — лаборатории, а у научных руководителей — жильё. С другой стороны, в свете того, что институтам высочайшей резолюцией постановлено теперича оплачивать занимаемую площадь, трудно поверить в то, что развитие науки в России — и впрямь важнейший государственный приоритет.

Первейший вопрос. Строить надо — стройте, но отчего ж обязательно оттяпать у Ботсада часть территории под коттеджи, а под институты необходимо вырубить лес, вдруг заразившийся опасной губкой? Ведь есть же совсем неподалёку от городка куча свободного места; есть и Кольцово, в конце концов. Лик Академгородка изуродуется не столько самими постройками, сколько совершенно иным количеством машин и людей. Прелесть маленького городка — в небольшом количестве жителей, в неком местечковом аромате, ауре, если хотите. Не от того в Академгородке уютно и относительно чисто, что люди здесь как бы интеллигентные, нет — просто жалко здесь мусорить, это не город, это дом твой, и ты на виду сам и поступки твои. Когда-то за срубленную ёлочку из Академгородка выселяли. А теперь, когда улицы будут ломиться от машин, понадобятся парковки и заправки; и когда улицы будут ломиться от людей, понадобятся «подорожники», киоски, забегаловки. Городок — своеобразная экоситема, по замыслу академика Лаврентьева — то место, где человеку умственного труда приятно жить и работать.

Подписываются уважаемыми людьми петиции, толпятся митинги, совершаются дикие дела — а проект Технопарка цветёт и крепнет, и не слышно никаких сомений, что проект во что-то выльется. Обязательно что-то будет, что-то давно обсуждённое и договорённое, но что же именно? Вроде и план общественности представлен, той самой, которая против строительства внутри Академгородка. Ведь никто же не против развития науки! И вот своеобразным резюме будут такие слова академика Валентина Власова:

Технопарк необходим, это единственное спасение Академгородка. Вопрос в том, каким он должен быть. В США, Франции, Финляндии, где я был в технопарках, технопарк – это комплекс зданий, в которых развивающиеся фирмы либо занимают площади бесплатно, либо платят символическую аренду.<…>

У нас же словом «технопарк» называют не сам Технопарк, а огромный проект реорганизации Академгородка, в котором собственно Технопарк занимает скромное место. Поскольку Новосибирская область не выиграла конкурсов на создание особой экономической зоны и на создание университета нового типа, решили искать средства у инвесторов. Нашли инвестора – «РосЕвроДевелопмент», – который в качестве платы за право постройки гостиницы, жилых домов и так далее возведет несколько зданий, которые и будут являться Технопарком.<…>

В этом смысле ситуация сейчас несколько тревожит. Наблюдая за процессом – Технопарк не начинают строить, непонятны условия аренды – некоторые фирмы уже зарегистрировались в поселке Кольцово, другие просто купили себе участки земли и построили здания в Бердске, где нет проблем с вырубкой лесов и взаимодействием с властью. <…> Весь Академгородок давно является готовым Технопарком.

Так почему же нельзя перенести строительство за пределы Академгородка? Потому что застройщику это невыгодно. Он построит где нибудь вдали от жилых кварталов, как и обещалось, пару научно-исследовательсих корпусов, а лучшие места, которые, как это известно, уже всё равно заражены губкой, санитарно почистит и облагородит гирляндами элитных домов и стильных офисных зданий.

Как всегда, остаётся ждать, что барин, преследуя свои интересы, ненароком и нам чего подкинет.


 

Произошло так, что ещё одна большая загадка моей жизни разгадана.

Голос, который иногда звучит у меня в голове, и повторяет одно и то же жуткое слово или звук. Этот звук был похож на «такпачи», только звучит так, что произнести невозможно. И вот сегодня я случайно наткнулся на слово, поразившее меня своим звучанием. Это имя бога смерти майя — его звали Ah Puch, то есть Ах-Пач или Ах-Пуч. Я уверен, что слово, звучащее в голове, это и есть имя бога смерти.

Интересно. Учитывая огромную роль Смерти в моей жизни, всё это не случайно. Я был уверен, что слово это — имя того демона, Князя Страха, который преследовал меня с самого детства, и я, конечно, думал, что его зовут Такпач. Почти верно — Ах-Пач.



…Одно из древнейших и наиболее страшных магических заклинаний Некроса было создано Ах-Пучем. Согласно легенде он выращивал его в водах Вайрамуни, реки, из которой он черпал силы, и называл “Живой смертью”. Секрет заклинания в то время знал только он, а силы его были велики. Когда армии мертвых вступили на землю живых, “Живая смерть” Ах-Пуча собрала огромную жатву. Медленная и невидимая, она проходила между живыми и забирала сначала слабых, потом сильных и, наконец, сильнейших и непобедимых. При этом силы самого Ах-Пуча неимоверно росли. Далее никто не может до сих пор разобраться во всей цепи предательств и заговоров, но когда в адских землях вдруг появилась ледяная река Коцит, воды других рек остыли и загустели. Поток темной силы от Вайрамуни иссяк. Ах-Пуч тогда был повержен и сброшен обратно в мир мертвых.

Майя…


 

Каптализм, в отличие от социализма, убеждает нас, что люди не равны — но насколько они не равны, вы задумывались? Или в какое количество раз?

Думать много не надо. Экономика у нас рыночная, всё оценивается рублём, и в общем, слава богу, что рублём а не даларями и еврами. Поговорка «если ты такой умный — то почему такой бедный», конечно, только поддерживает связь между личностными качествами и заработком. Вот возьмём Ивана Пафнутьевича, простого дизайнера-допечатника. Зарабатывает он десять тысяч рубленных в месяц. Вот этим универсальным мерилом мы и померяем — что мы померяем? Ага, его как бы общественную полезность. Иван Пафнутьевич тянет на 10 000 условных российиских единиц.

Возьмём преуспевающего предпринимателя Василия Корниловича. Он зарабатывает в месяц 50 000 рублей. Скажем так, не то чтобы зарабатывает, но доход у него такой. Что означает, что ценность — общественная полезность — Василия Корниловича выше, чем у Ивана Пафнутьевича в пять раз.

Ну и поглядим на Марию Евлампьевну, преподавателя русского языка и литературы. Её оклад — пять тысяч рублей. То есть рыночная ценнсть её труда в два раза меньше, чем дизайнера-допечатника и в десять раз меньше, чем частного предпринимателя Василия Корниловича.

Можно продолжить нехитрые арифметические упражнения над неравнозначностью людей. Выяснится, что потерю обществом гениальной и неповторимой личности олигарха Михаила Борисовича, с личным доходом порядка 1 000 000 рублей в месяц, можно компенсировать только 200-ми Мариями Евламповными или трудом сотни Иванов Пафнутьевичей. А труд дизайнера стоит труда двух учителей. Организационный талант предпринимателя — усердия пяти технических работников.

Гений руководителя транснациональной корпорации выше труда уборщицы в количество раз, обозначаемого числом с четырьмя нулями. И жизнь его, здоровье и интересы затмевают, по законам свободного рынка, жизнь, здоровье и интересы десятков тысяч простых смертных.


 

Мы для того, чтобы ждать в один из ста тысяч дней…

Для чего нужны такие дни, как эти, когда кажется, будто лучшие записи уже написаны. Такие как эта — в ней всё, и нечего добавить! Скоро уж стану, не дай боже, собственным биографом, элвиноисследователем и молоковедом. Неужели у меня нет ни одного идеального ПЧ? Позвольте, как же? Есть — и это я. Никогда не понимал людей, подписанных на собственный дневник, а вот теперь понимаю.

Для чего же нужны такие жизни как эта? Похоже на казарму задолго до боя, уже и знаешь, что боя-то не будет, одни «лечь-встать, копать отсюда и до обеда». И служится-то мне легко, грех жаловаться, да уж скоро и на то буду жаловаться, что легко. Не из той я породы людей, что по собственному почину будут искать приключений на свою больную голову. И не из той породы, что вообще хочет что-либо начинать — ибо страшно, господа, и не столько за себя, сколько за все следствия брать ответственность. Страшно отвечать за других, очень страшно. Потому и расту я цветком безвольным, хочешь срывай, хочешь — нюхай, и не надо мне ни мармелада, ни шоколада, ни маленьких детей — впрочем, маленьких девочек можно.

Я из тех непонятых, кто непоняты потому, что не хотят сделать ничего понятного. Я немножко завидую и тем бодрым, которые ещё не устали от желания перевернуть мир, завидую я и тем умным, которые ещё не разочаровались в возможностях ума. Всё это было, было. Осталась только работа, рутинная работа. Моё справедливое наказание.

И жизнь его похожа на фруктовый кефир…



     вот и всё, вот и кончился солнечный бег
     на манжеты ложится белой запонкой снег
     превращаясь в бриллиант при ночном фонаре
     как богата ты, осень
     как добра ты ко мне

     как добра ты на смерть, как добра ты на боль
     ты для каждого видишь его главную роль
     ты — как штемпель судьбы на последнем конверте
     с тобой очень приятно думать о смерти…


Current music: Dolphin - Штемпель