"Рациональная" психотерапия Дюбуа построена, естественно, на том допущении что психические процессы могут быть целиком подчинены рассудочному контролю. Допущение это не просто подразумевалось (ибо нет смысла внушать что-то рассудку если подсознание поступит по-своему), но постулировалось явным образом. Психическое здоровье предполагает, по мнению Дюбуа, абсолютный контроль рассудка над поведением. Всякий импульс к действию должен быть обдуман и только после этого реализован (или отклонён). Неполнота контроля, т. е. наличие подсознательных детерминантов поведения, является, согласно Дюбуа, признаком невроза. Дюбуа даже признавал ценность фрейдовского психоанализа как способа "разоблачить" подсознательную мотивацию невротиков. (А кроме того его сближало с Фрейдом неприятие гипноза.)

Как метко заметил по другому поводу сам Дюбуа, "после этого беглого перечисления наших новых терапевтических методов приходится только удивляться что остаются ещё больные на белом свете". Если бы каждое наше действие обдумывалось согласно его рекомендациям – мы были бы вообще неспособны ни к каким действиям, или, в лучшем случае, ограничивались действиями наиболее абсурдными, мотивированными только рассудочными соображениями при игнорировании интуитивных. Более того, мы были бы неспособны вменяемо мыслить, поскольку мысль тоже представляет собой "внутреннее действие". И что самое прелестное, Дюбуа предлагает "лучше обдумывать поступки" не кому-нибудь, а "психоневротикам", которые и так, по его же признанию, нерешительны и безвольны.

Проблема, разумеется, не в том что был при царе Горохе такой курьёзный автор Дюбуа, которого давно никто не читает. Проблема в том что сто лет спустя клиент психолога или психотерапевта получит, скорее всего, ту же самую "рациональную психотерапию". И поначалу она даже придётся ему по вкусу, особенно при отсутствии реального невроза. Не случайно Дюбуа был весьма успешен в качестве автора популярно-психологических книжек, т. е. являлся прямым предшественником левикозловщины (за тем исключением что сочинял книжки сам). Попса "профессиональная" и "любительская" закономерным образом растут из одного корня. Хотя, справедливости ради, по сравнению с левикозловшиной Дюбуа выглядит довольно пристойно. Его тексты представляют собой нечто переходное от классического морально-философского дискурса к "чисто-психологическому" современному. Он, например, не чурается обсуждать свободу воли и даже доказывает что является детерминистом.

А ведь хотел Дюбуа как лучше. Убеждение отличает от внушения аргументированность, а кто же будет спорить что аргументированное воздействие имеет больше шансов добиться успеха. Одна беда, то что Дюбуа выдавал за убеждение (и искренне считал таковым), на практике было тем же самым внушением, только облечённым в квазирациональную форму. Наиболее "убеждаемыми" из невротиков оказывались у Дюбуа – кто бы вы думали? – ну конечно, истерики. И быть иначе в принципе не могло. Дюбуа, между тем, без тени смущения критиковал Льебо в том смысле что гипноз-де является разновидностью убеждения, причём неудачной. Рационализм Дюбуа рассыпается даже в двух местах. Во-первых, в том что "рациональное" воздействие де-факто носит характер внушения. Во-вторых, в том что оно не может изменить подсознательную мотивацию (которая как раз рациональна) и вместо этого вступает с ней (т. е. с рациональностью) в конфликт.