Я всегда любил водить машину. Вот только в городе этого делать не люблю. Город - это что, тут постоянно кто-то мешает. И водителем я не стал вовсе не потому, что убоялся отцовского гнева (как можно, тебе на экономический поступат, а ты...). Я и не рвался-то особо. Для меня всегда важно было движение как самоцель. полупустое шоссе, и километры серого асфальта, исчезающего под колесами.
Хорошо, отец быстро понял мою эту особенность, и на мое двадцатилетие (я, между прочим, шел на красный диплом) молча протянул мне ключи от машины.
Права у меня к тому времени уже были, и водил я неплохо - неоднократно уже брал отцову машину "покататься". Собственная машина не стала для меня ни фетишем, ни просто средством, помогающим добраться из точки А в точку Б.
Лучшим отдыхом для меня с тех пор стала дорога. Какие бы в моей жизни не случались неприятности - от них меня спасали ночные (преимущественно) поездки.
Шорох шин, полотно дороги, пролетающие мимо фонари - я отрывался от реальности, от проблем, от тяжелых мыслей, и решение приходило само, как только я возвращался и парковался - сначала под кнами, а потом и в подземном гараже.
конечно, теперь у меня уже не тот автомобиль, подаренный отцом. но и не то нечто пафосное, на чем я езжу на работу и на деловые встречи.
Когда я наедине с дорогой - мне не нужны все эти побрякушки, эти маркеры успешного человека.

Жена моя, конечно, сначала удивлялась моим периодическим ночным отлучкам. потом сердилась. Потом подозревала в изменах. А потом - смирилась. Мне хочется верить, что она меня поняла, а не прост решила закрыть глаза на "небольшое чудачество" мужа. не знаю. Мы никогда не были особо близки и откровенны друг с другом.

Я никогда не подбираю "голосующих". Для меня единение с дрогой - почти сакрально. а о каком единении и сакральности может идти речь, когда рядом свидетель?

Только недавно я нарушил свое неписанное правило.
Был достаточно неприятный вечер, завершение дня, наполненного подозрениями, взаимными претензиями и ненадежностью партнеров.
В тот вечер я решил прокатиться до соседней области. Вернуться я расчитывал под утро, обретя если не путь к решению проблемы, так душевное спокойствике.
Была очсень, в воздухе стояла мелкая водная пыль, трасса мокрая, и ехал я несколько медленнее, чем обычно. Наверное, именно поэтому я и заметил ее. Девушка, стоявшая у обочины, не "голосовала", но и на проститутку была не похожа.
Я не знаю, что заставило меня остановиться.
Она села на пассажирское сиденье, даже не взглянув на меня. Скрючилась, глядя перед собой. пришлось раза три переспросить "Куда едем-то?", прежде чем она прошептала, что ей все равно и, словно с трудом повернув ко мне лицо, посмотрела на меня жуткими, пустыми глазами. В них не было ни намека на чувства или мысли. Но и на наркоманку девушка похожа не была. Вены, по крайней мере, были чистые. А руки - ледяные.
Я решил продолжить свой путь, хотя и опасался, что девушка может помешать моему растворению в дороге. Но она сидела настолько тихо и бездвижно, что я стал забывать, что я не один в салоне.
Через пару часов я покосился на свою случайную попутчицу. Она так же задумчиво смотрела на пролетающий за окном едва видный темный пейзаж, как я - на исчезающую под моими колесами дорогу.
Под утро, когда мы уже возвращаись в город, немног ожившая девушка робко спросила, не мог бы я ее отвезти домой. Назвала адрес, и торопливо добавила, что она, конечно же, со мной обязательно расплатится.
Нормальный водитель мог бы отметить, что ему было совсем не по пути. Но разве эти слова что-то значат, когда я еду не "куда" и не "зачем"?
Я довез ее, и уехал тотчас же, как она скрылась в подъезде.
Я не знаю, кто она такая, и что случилось у нее в жизни. Мне просто очень хочется верить, что наша ночная поездка хоть чем-то помогла ей. Что-то понять, что-то обдумать. От чего-то избавиться.
когда она захлопывала дверцу машины, глаза у нее не были мертвыми. Усталыми - это несомненно. Но в них была жизнь.
И я очень надеюсь, что своим появлением и молчанием помог ей. Хотя бы как-то.