Ай лю-ли-люли, пролетали голуби…сказывают люди добрые, что не за тридевять земель, не в тридевятом царстве, а в деревне Рядово, что в Ростовском княжестве есть пень чудесный. Пень чудесный, раскрасивый да загадочный.
А и появилось чудо-чудное, диво-дивное и сказать смешно и промолчать грешно, Как то шла матушка Леся с крынкой полной медовухи да об пень запнулась, на пень медовухой плеснула. Так пень тот постоял-постоял да давай частушки орать, а как устал, стал сказки сказывать, да так дивно, что ни словами сказать, ни пером написать.
С тех пор в престольные праздники в деревне Рядово, завсегда пню наливают, слушают сказки али под песни пляшут, даже Батюшка Кондратий приохотился, сам пляшет, кадилом машет, ладаном пышет, а в раж войдет и свищет. Ой, ладо, ой, ладо! Сказку досказывать надо! А и назвали пень Бауюном-Бояном, потому как Рядовцы-рядовичи каждый свой сказ сказывает, а после пития медовухи еще и досказывает.
Сказывал Батюшка Митяй, что пень тот от древа Олива, что в Гефсиманском саду росла, да с которой чашу Христа вытесали, сам Христос на Тайной вечере из чаши той пил, ой люли-люли, да многие чудеса та Чаша сотворяла, раны исцеляла, а испившим из нее Господь наш Бог грехи отпускал. Пень от древа то, да от Оливы святой, загубили нехристи, корни из святой земли вынули, да в море-окиян бросили. Долго ли плыл пень, коротко ли, а и попал он в речку Рядовку, что прямо в Рядово то пень и вывела, людям на радость и душам во спасение.
А и сказывал Ставр-ордынец, что пень тот от древа - матери Березы (сэрге), которой поклонялись на свадьбах молодожены, усаживая под нее старика и старушку, как предков рода, да величали их «онгоны», да поклонялись им жених и невеста, выспрашивая благословления. Сказывал Ставр, что тем молодоженам, что поднесут пню Буяну-Бояну молока али медовухи да испросят благославения будет счастье и детки народятся здоровыми да красивыми.
Ай ладу-ладу, а пойдемте к кузнецу, девке красной, да рукастой.
Сказывала Злата-кузнец, что пень то наш, ой Баюн-Боян да от древа Перунова - дуб, что крепок да стволом могуч, кроною небо подпирает, корнями землю укрепляет. Да кузнецу, коль длани не ниже пояса растут, ежели медовухи солнечной на него плеснуть тайну ковки булатной открывает.
Да слыхали мы от молодца Куша, татарской морды хитрющей, что пень то тот да от дуба Лукоморского, ветром-ураганом в Рядово заброшенного. А люли-люли, растуды-качели, баял Куш, что и Ёжику лесному ведомо, раз пень сказки сказывает, да песни распевает то токмо Лукоморский пень энто и может быть. А тому сказителю, который медовухи на пне том испил такое словоблудие дарует, что будет сказитель голосить три дня да три ночи, а коли не заткнется посвятят его в Шахирезады заморские, посмертно.
А вдова старосты Ульянка, пред иконою божилась, что пень Боян-Буян тот, от дуба, что с острова Буяна, царства славного Салтана. Что на ем злат сундук висел, а в ем смерть Кощеева. Как сгубили Кощея то, дуб спилили как водится, а пень вон в Рядово то и занесло. Да и пень то тот не простой, а вестимо золотой! А сама-то Ульянка своими глазами видала, как в ночь перед Рождеством Христовым белка по нему скакала, да орешки погрызала, а орешки не простые, все скорлупки золотые! Да того кто, пню с подарками да почтением пожалует, наградит пень и поможет на Торжке в деле торговом удачею да удальством финансовым!
Ай лю-ли-люли, улетели голуби…долго сказка-сказывается, да быстро дело делается, правду бают али нет, каждый даст себе ответ. Повелось так с давних пор, что к Пню Баюну-Баяну на поклон, из концов земли родной прутся дружною толпой. И идет молва о том, что каждому пришедшему находит пень Слово заветное.
Вот и баечке конец, а кто слушал, молодец!