Продолжение фанфика теперь буду вешать тут, чтобы не зависеть от сайта "ДарСтагар". Возможно, оно будет появляться и там. Глава 4-я появится в скором времени

Глава 3. Значение жизни.

После прошедшего без всяких событий, почти мирного дня ночь была очень длинной и насыщенной.
Лежа на полу камеры, Северус Снейп размышлял о пытках прошлой ночи. Он был прав, когда думал, что боль очищает и, Мерлин, ему есть, что искупать. Черт побери! Он действительно совершил огромные непростительные преступления, так что сполна заслужил все, что получил. Каждый удар и каждое заклятие. Все, с первого и до последнего мгновения.
Но Поттер…
Случай Поттера был совершенно другим. Его «грехи» (грехи? – смешно!) не были ничем большим, чем небольшое неуважение, проказы и нарушение школьных правил. Но, тем не менее, его пытали намного более жестоко, чем Снейпа, предателя.
На протяжении всей пыточной сессии он чувствовал, как в нем нарастает гнев, все больше и больше, по мере того, как он слышал крики Поттера из-за стены (они были в разных пыточных камерах). Это мешало Снейпу молча размышлять и страдать. Мальчик кричал громче, чем кто-либо другой, кого Снейп слышал в жизни. Это была огромная ошибка. Если ты показываешь, что тебе легко сделать больно, твои мучители все больше и больше стараются. Глупый мальчик…! Зачем он привлекает к себе столько внимания?
Но в конце, когда ему приказали отнести мальчика обратно в камеру, он начал подозревать, что что-то было не так. Действительно. Когда он вошел в ту камеру, камеру Гарри, он понял все. Его пытки были интересным и очаровательным развлечением, приятным времяпровождением по сравнению с пытками мальчика.
Он пытался держать Поттера как только мог осторожно, но это была невыполнимая задача. На теле мальчика не осталось ни одного не травмированного места. Когда он поднял Поттера, зеленые глаза на мгновение раскрылись, сначала Снейп увидел в них боль и растерянность, но потом они сменились облегчением, и тело в его руках обмякло.
Снейпа удивило явное облегчение мальчика. Поттер почувствовал облегчение, увидев его? Интересно.
После длинного, трудного пути в подземелье, он хотел положить Поттера на пол, но мальчик неожиданно схватил его за одежду (одежду… опять смешно: какие-то остатки одежды) и вцепился в нее мертвой хваткой.
- Пожалуйста, нет, - тихо простонал он. Удивленный мужчина не знал, что делать с ребенком у себя на руках.
К счастью для Северуса, Гарри быстро потерял сознание, и он смог положить его на пол и сесть рядом. Он все равно не мог заснуть этой ночью. Была ли причиной боль? Конечно, нет. Он привык к боли. Нет, причиной было поведение Поттера или, скорее, его собственная реакция на него.
Их общая судьба может привести к чувству любви, привязанности, заботы, он знал это, даже не будучи экспертом в психологии… Страдание оставило след даже на нем, несмотря на его обычную безжалостность и холодность. Да, он действительно был безжалостной и холодной сволочью; это не было просто ролью, которую он играл для учеников и коллег в школе. Его решение оставить Темного Лорда не было следствием изменений его сердца в лучшую сторону, нет, совсем нет! У него была другая причина, более веская, чем изменения в душе или раскаяние.
Альбус знал об этом, и именно по этой причине доверял ему больше, чем кто-либо другой. Если бы это было только изменение в душе, директор никогда бы не принял его предложение шпионить за Вольдемортом. Нет. Это не было обращение. Это было решение. Трезвая смена сторон.
Трезвая?
Неожиданно он остановился. Это была опасная мысль.
Тем не менее, как удачно, что ему не придется увидеть последствия своего возможного изменения отношения к Поттеру в школе. Это была бы интересная картинка: он и Поттер, взявшись за руки… К счастью, они умрут здесь со своими изменившимися отношениями, и это останется никому не известным.
«Изменившимися отношениями?» - он пожал плечами. «Изменилось ли его отношение к маленькому гаденышу?»
«Заткнись, Север», - сказал голос в его голове, напомнивший голос Кваетуса… - «Ты ведь уже преодолел это, помнишь? Первый вечер, непонятное поведение мальчика, пробуждение после этого? Да, ты изменил свое отношение к нему. И вспомни, что ты сказал ему». Естественно, это не был голос Кваетуса, это были просто остатки его совести.
Снейп вздохнул. Ему придется привыкнуть к изменившемуся миру. Он больше не мучитель, а истязуемый, а ненавидимый сын его главного врага стал для него кем-то… ценным? Смешно, если не сказать «невозможно». Но все-таки… Нет. Не нужно беспокоиться об этих вещах. Эти размышления слишком переполнены глупыми эмоциями, вызванными двухдневными мучениями.
Вместо этого он повернул голову к мальчику.
Поттер уже проснулся; его глаза смотрели в темный потолок.
- Я боюсь, что не смогу сделать это, - сказал он, почувствовав движение профессора в свою сторону.
- Что именно, Поттер? – слабо спросил Снейп.
- Все это. Пытки. Я сломаюсь. Я буду просить Вольдеморта убить меня. Он был прав, - его голос оставался нейтральным и равнодушным.
Снейп неожиданно почувствовал в животе очень неприятное чувство. Нет. Мальчик не может говорить таких вещей. Он открыл рот, чтобы приструнить мальчика, но в следующее мгновение передумал.
- Хочешь пить?
Мальчик посмотрел на него с интересом. Снейп испытал облегчение: Поттер все еще имел какие-то чувства, например, любопытство. Это был еще не конец. Пока нет.
Но после краткого взгляда глаза Поттера вернулись обратно к потолку.
- Нет.
- Ты должен пить, - сказал Снейп так мягко, как только мог. Это было нелегко, равнодушное поведение Поттера злило его слишком сильно.
- Почему? – это не был по-настоящему вопрос, а просто… слово, пустое слово. Тем не менее, Снейп ответил:
- Ты потерял слишком много крови.
- Я заметил.
- Заживляющие заклинания, которые они использовали, не будут действовать без достаточного количества жидкости в твоем организме.
- Они хотят всего лишь продлить мои страдания этими заклятиями.
- Все равно ты должен выпить хоть пару капель.
- Нет.
На этот раз мастер зельеделия разозлился очень сильно.
- Поттер! – зарычал он.
- Да, - монотонный, практически безжизненный голос. Снейп сглотнул, его гнев рассеялся, уступая место растущей неуверенности. Состояние Гарри было тяжелым, очень тяжелым.
Он встал, подошел к двери, взял кувшин и присел рядом с мальчиком.
- Ты должен пить, - сказал он мягко, одновременно рукой осторожно поддерживая мальчика за плечи. Он помог мальчику сесть, а другой рукой поднес кувшин к его губам. Чертов кувшин был такой тяжелый, что его рука дрожала. Мальчик опять отвернулся.
- Извините, сэр. Я не буду пить, я не хочу.
- Ты должен, - сказал Снейп категорически, - и ты выпьешь.
- Нет.
- Да.
«Как в яслях», - подумал Снейп.
Наконец, глупый Поттер открыл рот и сделал пару глотков. Снейп вздохнул. Это было сложное задание. Более сложное, чем весь чертов Тремудрый турнир или приготовление полиморфного зелья. Он положил кувшин на пол, и медленно опустил мальчика на спину. Он выпил несколько глотков сам, а потом опять повернулся к мальчику.
- Что они сделали? – спросил он, наконец, как мог, нейтрально.
- Это неважно. – Опять этот монотонный голос.
- Поттер. Это ВАЖНО.
- Нет. Вольдеморт был прав. Я слабый.
- Нет. Поттер. Ты не слабый. Не говори чепухи.
- Это не чепуха. Я не продержусь долго.
- Это был всего лишь второй круг. Ты не можешь сдаться так легко!
- Почему нет? – мальчик пожал плечами. – Я не думаю, что существует какое-нибудь правило или закон на этот счет.
- Ты хочешь сделать приятное Темному лорду?
- Меня это уже не интересует.
Слова падали, как камни. Снейп дернулся. Это не могло быть правдой. И все-таки… Почему нет? Поттер всего лишь 15-тилетний мальчик. Это не такая уж и неожиданность. Это только… только разочарование.
- Почему это тебя уже не интересует? – спросил он устало. Он неожиданно почувствовал себя старым и истощенным. Почему он должен ободрять мальчика? И сможет ли он вообще сделать это?
- Я умру.
- Не думай, что если ты сдашься, то не умрешь.
- Я знаю. Но я не буду страдать неделями. Это будет быстро. Зеленая вспышка – и конец.
- Поттер…
- Зеленая молния, - продолжил мальчик, не заметив попытки Снейпа заговорить, - такая же, какая убила моих маму и папу, убила Седрика. Я умру, как паук Барти Крауча…
Его тон не был саркастичным, не был злым. Он был пустым, как глубокая темная дыра.
Происходило нечто очень плохое. Беспокойство Снейпа достигло максимума.
- Поттер. Не говори такого.
- Почему нет? Я больше не хочу жить.
- Из-за пыток? – спросил он осторожно.
Лицо мальчика немного изменилось.
- Нет, - сказал он через несколько секунд, - не из-за пыток. Не только из-за пыток.
- Не объяснишь ли ты мне тогда…?
- Почему нет? – быстро сказал Поттер. – Я думаю, вы имеете право знать, не так ли?
- Поттер, я НЕ твоя жертва, забудь об этом. Все это было МОИМ решением, так что ты не имеешь никаких обязательств передо мной. Ты понимаешь? – гневно спросил он. Поттер начинал действовать ему на нервы.
- Конечно… - пожал плечами Поттер.
Знакомое ощущение глубокой дыры уничтожило его гнев. Странное, смутное ощущение стало нарастать в нем. Беспокойство, смешанное с чувствами и эмоциями, которые он не мог определить.
Но беспокойство становилось все сильнее и сильнее.
Он повернул голову к мальчику, хотя это движение сопроводилось головокружением, но он хотел во что бы то ни стало заглянуть в глаза мальчику.
- Поттер, в чем дело? – серьезно спросил он.
- Все бессмысленно, - ответил мальчик так тихо, что Снейп едва мог расслышать его.
- Все? Что ты имеешь в виду под «всем»?
- Жизнь. МОЯ жизнь.
- Ты знаешь, что это неправда.
- Я знаю? – горько рассмеялся мальчик. – Нет, профессор. Я знаю, что я прав.
Снейп не ответил, только смотрел на мальчика с глубоким интересом.
Поттер вздохнул.
- Я не знаю, правильно ли я смогу выразить свои чувства. Наверное, нет, но я попробую, хорошо?
Когда Снейп кивнул, он продолжил:
- Я думаю, что жизнь имеет смысл тогда, когда ты имеешь место, надежное место, куда ты всегда можешь вернуться.
- Место? – недоверчиво спросил мастер зелий.
- Не физическое место, - вздохнул Поттер. – Это скорее нечто вроде … семьи. Дома.
Снейп поднял бровь.
- Но… у тебя же есть дом?
Впервые за весь день сильные эмоции отразились на лице мальчика.
- О, да, - сказал он язвительно. – Если называть домом место, где ты живешь в данный момент. В этом смысле я имею дом.
- О…, - профессор был поражен. Что он может ответить? Он ничего раньше не знал о жизни Поттера дома, и подозревал, что сейчас не лучший момент, чтобы спрашивать об этом.
- Я не имею места, куда можно вернуться, и никогда не имел, - слова Гарри подтвердили подозрения Снейпа.
- А твои друзья? – он попробовал другой путь.
Поттер вздохнул и задумался. Снейп почувствовал облегчение: мальчик все еще мог чувствовать эмоции. Первый шаг назад!
- Ну… они всегда помогали мне… Или хотя бы пытались, но …, - он запнулся, но задумчивое выражение не исчезло с его лица.
- Но? – спросил Снейп после паузы.
- Они всего лишь дети, профессор, - Гарри спокойно смотрел на застывшего Снейпа.
Смысл простого заявления мальчика ошеломил профессора. Неожиданно он понял, что не может продолжать этот разговор. Его аргументы закончились. 15-тилетний мальчик … обезоружил его. Обезоружил легко, даже грациозно, без особых усилий. Он не привык к такому.
Гарри засмеялся, выведя Снейпа из задумчивости.
- В чем дело? – смущенно спросил он.
- Я… я просто увидел выражение вашего лица, сэр…, - мальчик не мог сдержать улыбки.
Снейп слегка улыбнулся. Он мог представить это выражение.
- Поттер, в жизни есть и другие вещи, ради которых стоит жить, кроме дома и семьи, - неожиданно продолжил он прерванный разговор.
- Правда, сэр? – к огромному облегчению Снейпа, состояние мальчика явно улучшилось. Но он все еще чувствовал следы неуверенности и пустоты в его голосе.
- Да, Поттер. Поверь мне, я знаю, - Снейп остановился. Он не понимал самого себя. Зачем он сослался на себя в этом разговоре?
- И что это за «другие вещи»? - услышал он заинтересованный голос Гарри. Заинтересованный? Хороший признак. Он быстро покончил с самообвинениями и посмотрел на мальчика.
- Внутренние ценности. Вещи, которые делают тебя личностью, которой ты являешься. Как ты сказал Вольдеморту, ты не продашь свою душу.
- Вы имеете в виду мою душу, сэр?
Снейп кивнул.
- Да. Я имею в виду все, что есть в тебе: твои чувства, знания, мудрость, решения. Это более важно, чем такие внешние вещи, как дом и любящие люди.
Наступило долгое молчание. Снейп видел неуверенность мальчика, и сам начал сомневаться в правдивости предыдущего утверждения. Правда ли то, что внутренние ценности могут дать человеку смысл в жизни? Он подумал о своей собственной жизни, без дома и любящих людей… Конечно, они были очень важной частью его жизни, но с тех пор, как Кваетус умер… все потускнело, значения и цели сильно поблекли.
- Ну…, - сказал Гарри так же неуверенно, как себя в глубине души чувствовал Снейп. – С одной стороны я понимаю, что вы хотите сказать. С другой стороны я не согласен.
- Да? – профессор был заинтригован. Мог ли мальчик добавить что-нибудь важное к его неожиданному внутреннему спору?
Гарри глубоко вздохнул перед тем, как ответить.
- Выглядит очень разумным жить ради внутренних ценностей, но…, - он потер шею в раздумьях, - иногда нужна какая-то помощь извне тоже. Придающая силы, чтобы продолжать.
Это была правда. Снейп не мог не вспомнить свои разговоры с Альбусом и Минервой.
- Я думаю, ты имеешь такую помощь извне, - спокойно ответил Снейп.
- Неужели? – немного сарказма прозвучало в голосе Гарри.
- Конечно. У тебя есть люди, которые тебя любят. Они сейчас не здесь, но они, тем не менее, любят тебя. И…, - как он может объяснить это мальчику?
- И?
- А еще одним средством узнать цену жизни является боль.
Мальчик не засмеялся, хотя Снейп ожидал от него чего-то такого. Наоборот, он задумался о значении этого утверждения.
Может подросток понять такое жестокое утверждение? Когда он произнес его, он был уверен, что Поттер его не поймет. Но сейчас он вроде бы начинал делать это.
- Профессор, - в конце концов, сказал Гарри, - Я не уверен, что понял вас правильно. Могу я попробовать объяснить, как я это понял?
- Конечно, - мальчик был умнее, чем он когда-либо подозревал. Вообще-то он никогда не подозревал, что мальчик может быть умным. Действительно… - Ну?
- Боль – это признак моей… важности, - Гарри очень хотел выразить свои чувства, но слова давались с трудом. Неожиданно новая мысль пришла ему в голову, и он cказал:
– Боль – признак ненависти. Быть ненавидимым лучше, чем игнорируемым.
- Превосходно, Поттер. Пятьдесят баллов Гриффиндору.
Гарри слегка улыбнулся, но покачал головой.
- Сэр, вам не кажется, что пятьдесят баллов – это слишком много за такой неадекватный ответ?
- Нет. Но это не полный ответ, ты прав, - Снейп улыбнулся в ответ.
- Как я и предполагал, - Гарри серьезно кивнул. – Тогда, пожалуйста, скажите мне остальную часть, сэр.
- Это одна из наиболее важных в жизни вещей, Поттер. Поэтому ты должен быть очень внимательным, чтобы понять то, что я скажу.
- Я буду внимательным, сэр.
Снейп кивнул и начал объяснять.
- Направленность боли показывает тебе, кто ты. Если ты причиняешь боль другим, ты слаб. Если ты терпишь боль, ты силен. Хотя лучше сказать, слабее и сильнее, потому что все это касается отношений двух или большего количества людей.
- Боль показывает мне, что я сильнее, чем Вольдеморт, хотя кажется, что наоборот? – спросил Гарри, блестя глазами.
- Именно, Поттер. Но…, - он хотел что-то добавить, но мальчик перебил его.
- Тогда я сильнее и вас тоже, - сказал он с широкой улыбкой.
- Что? Поттер, - начал он угрожающе, но его опять прервали.
- Вы мучили меня четыре года. Я никогда не мучил вас. Вы причиняли мне боль. Я выдержал ее. Значит, я сильнее в наших отношениях.
«Этого не может быть». Второй раз за день мальчик оглушил его без волшебной палочки. Его аргументы были такими совершенными и так красиво построенными, что он не удержался и засмеялся.
Это было странно. Они были в Аду, после целой ночи пыток, Гарри Поттер и Северус Снейп, золотой Мальчик-Который-Выжил и сальный гад Упивающийся-Смертью-ставший-шпионом, и смеялись над несколько дерзким, но, тем не менее, правдивым утверждением мальчика.
Это было странно, но хорошо.
Это было нечто вроде счастья.
- Профессор, можно задать вам… личный вопрос? – спросил Гарри через некоторое время.
- Посмотрим. Задавай вопрос, а я решу, хочу ли я на него ответить, - кивнул Снейп.
Гарри явно чувствовал неловкость. Он нервно заерзал, но не отвел взгляда от глаз профессора.
- Если вы знаете эту… правду о значении боли, почему вы стали Упивающимся Смертью?
Гарри сразу заметил, что лицо Снейпа потемнело. На мгновение он испугался, что профессор разозлится и вернется к своему обычному насмешливому и саркастичному тону, но Снейп только пожал плечами и заговорил:
- Когда я был молод, я искал власти. И я, как и многие другие, думал, что власть означает полный контроль над окружающими. С детства, особенно в моей семье, темная магия была естественным путем для достижения этого, и, я думаю, самым легким. Хотя я никогда не считал темную магию легкой…
- Если бы вы подумали об этом, вы, возможно, выбрали бы другую сторону, - закончил Гарри предложение, и Снейп был ему за это благодарен. На самом деле он думал о других вещах, которыми он не хотел делиться с Поттером.
- Да, - согласился он. – Обычно внешность бывает обманчивой. Нужно некоторое время, чтобы понять, что все не таково, каким кажется. И напротив, есть очень мало исключений, когда внешность не скрывает чего-нибудь еще.
- Вольдеморт – такое исключение? – спросил Гарри, прерывая профессора. – Он таков, каким кажется.
- Да, сейчас да. Но в начале это не было таким очевидным. Он был красивым мужчиной, выглядевшим идеалистом, который хочет развивать другую сторону магии, или искусства, как он ее называл, - темную сторону. У него было много последователей, не только из Слизерина, но из всех колледжей…
- Из всех колледжей? И из Гриффиндора тоже? – мальчик посмотрел на него с крайним изумлением.
- Да, из Гриффиндора тоже, - ответил он довольно холодно. - И, насколько мне известно, ты даже знаком с одним из них.
Гарри слегка побледнел.
- Да, - пробормотал он тихо. – Питер Петтигрю.
- И он был не единственным.
Гарри долго сидел молча. Потом вздохнул.
- Наверное, вам не следовало говорить мне этого, особенно сейчас, - прошептал он.
- Почему? – искренне спросил Снейп. Он не мог понять, о чем мальчик говорит.
- Значение жизни, - объяснил Гарри. – Жизнь такая запутанная. Так трудно жить без идеалов, к которым можно стремиться. Например, веры в совершенство гриффиндорцев.
- Поттер, - мягко сказал Снейп. Гарри удивленно поднял голову. Он ожидал выговора, а не понимания. – Если ты хочешь знать правду, ты должен знать всю правду, такой, какая она есть.
Он положил руку на плечо мальчика и посмотрел ему в глаза.
- Мир не делится на черное и белое. Он в основном смешанный и серый, такой, какими являются живущие в нем люди. Поэтому самой важной вещью, на которой ты должен сосредоточить свое внимание, являешься ты сам. Не твои интересы, а твоя личность и совесть. Ты должен жить так, чтобы быть в мире с самим собой. Это понятно?
Гарри кивнул. Снейп убрал руку с его плеча.
- Хорошо. Ты как себя чувствуешь?
Взгляд Гарри, опять направленный в потолок, вернулся к Снейпу.
- Что вы имеете в виду, сэр? – спросил он с явным недоумением в голосе.
- Что? – Снейп был в точно таком же недоумении.
- Вы имеете в виду… физически или умственно?
- А, - мужчина кивнул. – И то, и то.
- Умственно я чувствую себя прекрасно, - Гарри улыбнулся Снейпу, - благодаря вам. Что касается моего физического состояния… Я думаю, оно тоже улучшилось.
Снейп был удивлен благодарностью мальчика. Он не привык, чтобы его благодарили.
- Хотя сама мысль, что они скоро придут за нами, не уменьшает мою боль.
Снейп содрогнулся от отвращения.
- Я не думаю, что ты должен об этом беспокоиться. Когда они придут, тебе придется это пережить. Но до тех пор ты не должен волноваться.
- Я обещаю, что постараюсь, сэр.
- Хорошо.
Несколько минут они просидели в тишине.
- Ээээ… профессор, - неуверенно позвал Гарри.
- Да, Поттер?
«Чего этот Поттер опять хочет?» - раздраженно подумал Снейп. Он никогда не был общительным, и этот разговор с мальчиком истощил его.
- Так трудно думать о … будущем, когда мы сидим в полной тишине. Может, поговорим о чем-нибудь еще?
- И о чем же ты хочешь поговорить? – спросил Снейп наполовину заинтересованно, наполовину раздраженно.
- Если вы не хотите говорить о личных или философских вещах, вы можете продолжить обучать меня зельеделию, - предложил Гарри.
- Ч-что, Поттер? – Снейп шокировано посмотрел на него.
- З-е-л-ь-е-д-е-л-и-е, сэр, - широко улыбнулся Гарри.
Через мгновение Снейп все-таки сумел вернуть самообладание (не зря же он был неплохим шпионом!), но, тем не менее, не знал, что сказать.
- Поттер, почему ты хочешь изучать зельеделие здесь? Это немного… бессмысленно, тебе не кажется?
- Бессмысленно? – спросил Гарри с улыбкой. – Насколько я помню, мы только что подробно обсудили этот вопрос.
Снейп не мог не улыбнуться в ответ. Этот мальчик...!
- Поттер. Пожалуйста. Не используй мои слова против меня. Это уже в третий раз…
- Видите ли, профессор, вы тоже должны знать всю правду, даже если она была сказана вами!
- Поттер! В четвертый раз…! – Снейп в изумлении повысил голос.
- Я не просил вас обучать меня математике, сэр, - сказал Гарри с мнимой серьезностью.
Они опять засмеялись. Чтобы успокоиться, им потребовалось несколько минут.
- Я никогда не поверил бы в это раньше, - выговорил мальчик, сделав несколько раз глубоких вдохов.
- Это простой психологический факт, не более, - ответил Снейп.
- Что? Смех? Или наши новые отношения?
- И то, и то.
- О, а я думал, что это было ваше решение.
- Что? – Снейп нахмурил брови и попытался проследить за мыслью Поттера.
- Вы сказали мне вчера, что хотите умереть в мире. Я думал, вы просто пытаетесь достичь этого. А потом вы сказали, что все это всего лишь следствие некоторых психологических фактов.
- Итак. Первое: это уже в пятый раз ты используешь мои слова против меня! Второе: желание умереть в мире тоже является психологическим фактом.
- А где среди этих психологических выкладок вы? – спросил мальчик с озорными искорками в глазах.
- Я тебя убью, Поттер. Я не дам Главному Ублюдку убить тебя. Я хочу сделать это. Сейчас!
Они смотрели друг на друга, Снейп в притворном гневе, Гарри посмеиваясь. Потом мальчик спросил:
- Вы называете Вольдеморта Главным Ублюдком? – он с интересом смотрел на профессора.
- А кто еще? – ответил вопросом на вопрос Снейп.
- Почему он «Главный Ублюдок»? Почему не «Великий Ублюдок»?
- Это просто. На самом деле он не самый лучший волшебник. Лучше всех он умеет только быть ублюдком, - объяснил Снейп как на уроке.
- Действительно, мой дорогой профессор? – неожиданно послышался шипящий голос со стороны двери.
Вольдеморт стоял в дверном проеме; его злобные красные глаза горели в полутьме.
- Думаю, ваше свободное время закончилось. Теперь наша очередь получать удовольствие! – сказал он угрожающе. – Это будет очень весело.
Снейп повернул голову к Гарри.
- Не забудь, что я сказал о значении, - тихо прошептал он.
Гарри кивнул, его глаза были полны беспокойства.
- Вы тоже!

*****

- Я повторяю еще раз: я не знаю, где находится Гарри Поттер, - раздраженно сказал Дамблдор, глядя на сидящего перед ним министра Фаджа.
- Вы его прячете! Хотя я не могу понять ваших мотивов. Мы должны тщательно исследовать обстоятельства смерти Седрика Диггори, и нам нужно всего лишь взять показания Гарри Поттера об этом несчастном случае. Мы не можем принять вашу смешную сказку о возвращении Вольдеморта, пока вы не предъявите какие-то доказательства. А что касается поведения профессора Снейпа… Я должен был понять после исчезновения Блэка, когда он стал бредить… Думаю, Совет попечителей более подробно ознакомится с его личным делом. С другой стороны, директор Дамблдор, даже если вы не хотите помогать работе министерства, мы все равно найдем Гарри сами.
- И что вы собираетесь сделать с ним? – суровым голосом спросил Дамблдор. – Допросить его? Обвинить его в смерти Седрика Диггори? Может, у вас есть еще более зловещий план? Что вы сделаете, если обнаружите, что Гарри Поттер, 15-тилетний мальчик, является новым Темным лордом?
- Директор…, - Фадж слегка побледнел и попытался ответить, но Дамблдор взглядом остановил его.
- Министр, если вы хотите совершить глупости вроде этих, не забывайте, что вы обвините и меня. И на вашем месте я бы не боролся против другого сторонника светлой стороны в то время как Вольдеморт, да, именно Вольдеморт, а не Вы-знаете-кто, восстал и набирает силу! Хоть вы в это и не верите, Вольдеморт вернулся, он готовится напасть на нас, и если мы не подготовимся, наши потери будут куда серьезнее, чем в прошлый раз! Вы поняли меня, министр?
- Д…да, сэр… - голос министра был слабым.
Дамблдор кивнул.
- Хорошо, министр. Сейчас я должен идти. Не забудьте подумать над тем, что я вам сказал. До свидания! – попрощался он и вышел из комнаты.
Он ехал обратно в Хогвартс, размышляя о странном поведении министра. Министерство хотело разрешить проблему самым простым методом. Если бы они объявили Гарри новым Темным лордом, это объяснило бы все – и таинственный побег Блэка, и смерть Седрика Диггори, и они были бы частично правы… Это было очень опасно. Полуправда – более опасное оружие против правды, чем чистая ложь.
С помощью полуправды людей очень легко ввести в заблуждение. Второй год учебы Гарри был прекрасным примером этому. Серпентарго и способности – и все уверены, что бедный мальчик – наследник Салазара Слизерина. А у министерства есть несколько фактов, которыми можно заморочить голову магическому обществу. Способность Гарри говорить на серпентарго. Непостижимая сила, с помощью которой ему удалось победить Темного лорда в годовалом возрасте. Его волшебная палочка, являющаяся родной сестрой палочки Вольдеморта. Отношения с Блэком, и его непонятное исчезновение в прошлом году. И, наконец, смерть Седрика.
Впервые Дамблдор вспомнил время, когда министром магии был Меркюри, с ностальгией. Он был узколобым и даже иногда жестоким. Но он никогда не был таким скользким угрем, как Фадж. И, более того, Меркюри никогда не боролся против него. Они не были друзьями, Мерлин упаси! Но когда началась война, они были союзниками, а не противниками.
А планы Фаджа были очень опасны для Гарри. Не говоря уже о предположительном отношении к нему учеников, когда начнется новый учебный год. Нужен план для того, чтобы облегчить положение Гарри.
И у него была мысль, которая могла бы решить проблему, хотя бы временно.
Секрет Лили.
Но сначала он должен найти мальчика, и желательно вместе с Северусом.