читать подробнее

There will come soft rains and the smell of the ground,
And swallows circling with their shimmering sound;
And frogs in the pool singing at night,
And wild plum trees in tremulous white;
Robins will wear their feathery fire,
Whistling their whims on a low fence-wire;
And not one will know of the war, not one
Will care at last when it is done.
Not one would mind, neither bird nor tree,
If mankind perished utterly;
And Spring herself when she woke at dawn
Would scarcely know that we were gone.

Sara Teasdale

«Рычу на хобалку!» – скамье я сезал.
Корвей начепал – и вахнул на мокзал.

читать подробнее

К концу у Шекспира все в лежку лежат,
Кинжалы в крови, и дорогою в ад
Идут поселенцы вселенського рая,
И все женелюбы – у смертного края,
И даже шуты перестали шутить,
И зритель в раздумье, как надобно жить
И самый спокойный из них, растревожен,
Глотает по восемь лечебных горошин,
Но нет в этом мире покоя ему,
И гостем он бродит в своем же дому.
И только спокойны рабочие сцены
На блоках вздымают фанерные стены,
И Гамлет, бутылку открывши ножом,
Лаэрту в бокал наливает боржом.

(Лев Озеров)

https://poemata.ru/poets/tolstoy-al...c6xom8981943026

...О том, как ты любил, поймешь, предав любовь.
Теперь иди, крадись, стань ветром, пеплом, тенью,
В окно ее стучись заблудшею сиренью,
покуда на губах не почернела кровь.
Покуда тот, в тебе, еще велит дышать,
еще торопит век для Гефсиманской ночи,
Покуда в тишине не смолкло: Аве, Отче!
И некого прощать, и некуда бежать.
Покуда тот, в тебе, еще не вышел вон,
сожми себя до слез, до судорог, до вздоха:
Она сойдет с крыльца и — кончится эпоха,
и ласточка в гнездо вернется с похорон...
И ласточка в гнездо вернется с похорон,
но не узнает и - закружится, забьется,
Заплачет, но любовь назад не отдается –
теперь иди, крадись, ласкай волну... Харон...

(Арсений Конецкий)