говоришь «я больше так не могу» — и можешь
обещаешь не делать зла — и множишь
не глядись в зеркала, там прячется белолицый,
смотрит,
и обещает в тебя вселиться

ты не ищешь горя, но пишешь ему полотна,
так мечта всё исправить густела и стала плотной,
ты боишься и ждёшь оглушающего удара,
но страшнее, чем быть собой, не бывает кары

это вера тебя вела, как в загон телёнка:
ты на льду, ты боишься что тонко — и будет тонко

говоришь «я устал и уже не нуждаюсь в гиде»

и повсюду белым-бело,
как ты и предвидел.

достучавшись до дьявола, говорю — братан
ничего мне не надо давать, об обратном тебя прошу:

забери мои слабости,
пусть властвует темнота

никаких голосов,
вруби во мне белый шум

этой ночью мне снилось, что меня распяли за чужие грехи
у меня не комплекс Иисуса, мне это нахуй не нужно
я запретила входить ко мне в голову без бахил
и предлагать мне
всю эту фальшивую дружбу

я каждый вечер часа по два отпускаю на самоедство
за то что во мне говорит этот голос,
иудин голос,
того кто предал меня и слил

я всех оставлю
я всё отрину
но нужно средство
чтоб я и думать забыла о том, как бывало с ним

...но на моменте, где мне отвечает дьявол, экран потух
я понимаю, что просто пялилась в темноту
я победила их всех и срубилась на той черте
где ты один восседаешь с кубком и в темноте

и это — мой сотый придуманный диалог
со всеми символами
религиозной попсы
финал один: никто тебе не помог
ни сатана, ни всеслышащий божий сын

сама справляюсь и выжигаю на лбу клеймо
я ненавижу себя сильней, чем люблю его
я начала вытравлять раба, но свела под корень
всё человеческое,
израненное,
слепое

мне очень больно, но боль фантомна
я инвалид
а если нет — наплевать, я внушаю, что не болит
картинка глючит, все продолжают мне гнать левак

но я закончу всё это,
попомни мои
слова.

взрослая девочка а ночью сидишь со светом и долго не можешь уснуть одна
взрослая девочка
а плетёшься домой под утро с дичайшего бодуна
взрослая девочка а не заработала столько,
чтобы любую дыру в душе заткнуть дорогим тряпьём
взрослая девочка
и всё ещё практикуешь не ипотеку а хату в съём

взрослая девочка а не можешь быть как робот из нержавеющей стали, не ноющий и без багов

взрослая девочка
а всё не превращаешься в нормальную бабу

взрослая девочка а не знаешь про счастье, человеческое такое, обычное
взрослая девочка
и не можешь из себя всё ненужное просто вычеркнуть

ты взрослая девочка
или воющее и хлюпающее носом дерьмо?
или ты не знала, что взрослые девочки плакать идут домой?
взрослых девочек мужчины холят и уважают, а не берут их попользовать на разок
то как ты любишь своих уёбков — это ведь одно унижение и позор
(для взрослой девочки, разумеется)

взрослая девочка, а не заимела пуленепробиваемый щит
взрослая девочка, а всё боишься с презреньем переборщить
взрослая девочка, а как они обвиняют тебя, как вопят

или ты не знала,
что у взрослых девочек отрастает гордость почти до пят?

взрослая девочка, а так просто спалила карты в разгар игры
взрослая девочка — это стратегии и отчёты а не порыв

взрослая девочка, а продаёшь в неприлично попсовых текстах невроз и первичный шок

становись уже взрослой девочкой
или всё это не закончится
хорошо.

что на первое что на второе
у меня усталость с дороги
вижу всё, но нельзя потрогать

мои боги строги, а твои боги — строги?

рукотворный ад себе возводила
ближе всех мне смурной водила
едущий откуда-то из Казани
с мутными и пустыми глазами

заводь мелкая, по колено
кажется, но зайдёшь — трясина
всё, что вроде бы отболело
я намеренно воскресила

чёрт ли, бог — это просто символ
чтобы различать «хорошо» и «плохо»
здесь не ждут от тебя сиквел
здесь в конце все должны сдохнуть

лес за лесом, сквозь сон вязкий
чтоб в стихи завернуть, наспех
превратить всё в абсурд, насмерть

мои боги несчастны, а твои боги? счастливы?

вот кто я, красивая этикетка
катастрофы заявлены на афише
под ногами качается табуретка
зрители жуют чуть потише

новых пророков в шмотках из зары
будут чествовать ещё один вечер
друг мой — водитель с пустыми глазами
выворачивающий
на встречку.(с)