Вот чего не понимаю, почему нету угольниковской обаны в компьтерных пиратских форматах?
Оно того стоит, хоть и старое.

Подслушал разговор двух клюшек лет 15.
"В загс блядь идут, чтобы штамп поставить в паспорт. Это вообще ничего не значит. Если ты хочешь, чтобы он навсегда твой был, надо блядь в цекровь идти, а не в загс. В церкви надо расписываться."

Ремонт - это погром за ваши же деньги.

Ламца-дрица гоп-ца-ца
Посмотрели Гришковца

Стамбульский базар. Вокруг одного прилавка собирается народ. Люди подходят, останавливаются, слушают, ничего не покупают и не отходят. Взобравшись на прилавок, в толпу вещает плотный лысый хозяин лавки.
- Деньги - это зло. Торговля - это зло.
Он говорит безо всякой агрессии, с интонациями спокойного родителя, усаживающего непослушное дитятё на горшок.
В толпе слышны перешептывания. "А что, свежая мысль...", "Когда продал весь товар, можно и повыступать", "Чушь собачья, но интересно".
- Мы обкрадываем людей. Мы постоянно обкрадываем людей. Даже когда мы продаем что-то себе в убыток, мы все равно обкрадываем людей.
"А как же жить?" - раздается голос из толпы. Толпа одобрительно гудит, ей нравится вопрос, ее явно интересует ответ.
- Надо перестать обкрадывать людей, - с улыбкой отвечает выступающий.
"Что же, нам всем перестать торговать?" - снова раздается из толпы. Толпа гудит.
- Не обязательно. Если вы перестанете обкрадывать людей, то сможете торговать, не обкрадывая людей, - следует невозмутимый ответ.
"Но как?" - вопит толпа.
- Я еще не знаю - как, - отвечает проповедник. - Но я собираюсь узнать. Я буду тайно от всех торговать, не обкрадывая людей, а когда научусь это делать, расскажу вам. Если кто-то хочет учиться вместе со мной - пожалуйста. Мы будем вместе тайно торговать, не обкрадывая людей. Я для этого уже построил Тайную Палатку.
Из толпы слышатся выкрики: "Когда ты откроешь эту свою Тайную Палатку?", "В ней будут продаваться запрещенные товары?", "Сколько ты собираешься заработать с помощью своей Тайной Палатки?"
- Тайная Палатка уже работает. Я уже тайно тогрую в ней и даже добился определенных успехов, - с загадочной улыбкой говорит оратор. - Однако на ней я еще ничего не заработал, поскольку она тайная, и никто про нее не знает, даже покупатели.
В толпе слышен смех, выкрики "Ты разоришься!", "Что за глупость - Тайная Палатка!", "Наши предки торговали так же, как и мы, зачем что-то менять?"
- Чтобы не разориться, у меня есть другая палатка. Вот эта самая. В ней я торгую самым обычным способом, самыми обычными товарами. Но я ее закрою, как только научусь правильно торговать в своей Тайной Палатке. Я вам скажу больше. Тот, кто научится торговать, не обманывая людей, сможет устроить такую торговлю, что вся нынешняя торговля по сравнению с ней будет как мышь перед горой.
В толпе осмысляют услышанное. Шепот: "Если его Тайная Торговля заработает, нам всем каюк", "Может прирежем его прямо сейчас, а?", "Аллах его уже наказал - отнял разум!".
Тайный Торговец слезает с прилавка, часть людей пробираются к нему поближе, размахивают руками у него перед лицом, спорят. Торговец посмеивается, что-то тихо отвечает.
Толпа постепенно расходится.

Тезис "лучше поздно, чем никогда" в школьном возрасте я почему-то злостно игнорировал. Точнее говоря - отрицал. Много чего делал по принципу - если не успел вовремя, то гори оно огнем. К сожалению, с чего это началось, вспомнить совершенно невозможно. Как проявлялось - можно.
Например, так.
Я брал в библиотеке книгу. Вернуть надо было недели через три (кажется так). Книгу я вообще не читал - что там хорошего в библиотеках было? все хорошее растаскивали. Зачем брал, теперь даже и не вспомню. Но брал. Нечасто, но брал. Итак, три недели пролетали быстро. Вспоминал про книгу я (примерно) месяца через три, нечаянно натыкаясь на нее где-нибудь в неожиданном месте. Меня пронзал жгучий стыд за то, что я не вернул книгу вовремя. Я помню, что это было очень сильное, хотя и быстротечное чувство. И я засовывал книгу куда-нибудь еще дальше, с глаз долой, вместо того, чтобы отнести ее обратно в библиотеку. Через год, после пролета какого-то секретного окончательного срока, со скандалом, через посредников, книга возвращалась в библиотеку.
С возрастом дурацкое дело стало изощреннее.
Часто я ставлю перед собой цель не "сделать", а "сделать к...", причем срок выбираю близкий к нереальному. Практически сразу же я решаю, что раз к поставленному сроку я цели достичь не смогу (суждение подчас справедливое), то и делать для ее достижения ничего не надо (абсолютная ерунда). Пересмотр срока как вариант не рассматривается.
Касается это, разумеется, всяких вещей, каковые делать мне не особенно хочется.