Я решила пойти учить японский. Краткая пробежка по интернету выявила, что курсы японского почему-то в два раза дороже, чем курсы французского. На те ж деньги я вполне могу брать частные уроки. Вчера договорилась встретиться первый раз с учительницей по имени Йоко. Решили встретиться возве Азриели. Японка мне себя описывает: "Ты меня узнаешь - я маленького роста, у меня черные волосы..."

У Орена есть друг Н, который "вернулся к ответу", то есть стал ультра-религиозным. Произошло сие превращение после того, как друг посетил Патагонию, пошел с каким-то немцем в поход на два дня вокруг озера, и они потерялись. Пока они блуждали, Н начал молиться и соблюдать субботу (он догадался, что немца ему Бог послал, в качастве шаббатного гоя). Его родители, которые уже вернулись к ответу раньше, обратились к раввину за помощью. Раввин сказал, что им нечего беспокоиться, что он видит Н, и что Бог его хранит и приведет к ним назад. Друзья Н, среди которых был и Орен, совсем не были уверены, что Бог так заботливо за ним присматривает в Патагонии, они начали бить тревогу и снарядили экспедицию для поисков. Н и немец к тому времени блуждали в дебрях уже дней 20, ели зубную пасту с травой и запивали родниковой водой. На 23-й день Н сломался и перестал молиться. "Бога нет, - подумал он в отчаянии, - нас не найдут." Через полчаса их заметил и подобрал случайно пролетавший мимо вертолет. Экспедиция не понадобилась.

Н навестил Орена, когда меня не было. Пытался наставить его на путь истинный доводами о смысле жизни, и доказывал факт существования божия прибытием вертолета вовремя.

Пожаловалась своему приятелю, который важная шишка в японском майкрософте, что у меня "умер" компьютер. Он мне пишет: "Я предполагаю, что ты используешь компьютер с дурацким фруктовым названием. Я рекомендую тебе перейти на компьютер, который использует глобализированную, монополизированную и элегантную систему."
Пошутил, типа. Жду не дождусь, чтобы написать ему, что сдох у меня именно PC.
Еще, когда я ему послала мейл с gmail, он сказал, что "если он будет писать на gmail, его карьера может серьезно пострадать."
Неужто, правда? Надеюсь, он иронизирует.

Все, больше никуда не поеду, буду сидеть дома и растить ребенка!
Сегодня слышала утром, как они с папой пререкаются.
Орен: "Мишель, ат оса ли това?" ("Ты делаешь мне одолжение?")
Мишель, гладя себя по голове: "Това, това!" ("Хорошая, хорошая!")
Хехе, игра слов, типа.

на фотках: Алик надул прямо дома надувную лодку, ребенок счастлив.
Спектакль в детском саду (наверное, ужастик, раз мальчик рядом с Мишель так плачет).

Дженни и Карен говорили по-немецки. Я прислушалась и уловила знакомие слово.
- Швайн, - сказала я, - хрю-хрю.
- Откуда ты знаешь это слово? - удивилась Дженни.
- Русиш швайн! - хмыкнула я.
Никто не улыбнулся, и больше я на тему второй мировой не шутила. Даже в третьем поколении, у немцев действительно есть чувство вины.

В один из израиле-немецких вечеров (Карен познакомила нас с кучей своих друзей-журналистов), мой приятель Саша заметил: "Смотри, их деды жгли наших в крематориях, а теперь мы сидим все вместе, трепемся и передаем косяк. Полвека назад такая картина могла показаться нереальной. Я вот подумал... может, и наши внуки будут сидеть вместе с арабами, курить и трепаться? Хотя сейчас это кажется утопией."

Свой 30-ый день рождения начался с того, что меня оштрафовал контролер в берлинском метро. В Берлин я поехала с друзьями на Пиктоплазму, слет character designers. Поселилась у Карен, моей подружки, журналистки Немецкой Волны. Поскольку Пиктоплазма была с утра до вечера, то чтобы было больше времени на общение, Карен меня провожала на другой конец Берлина. И вот, через минуту после того, как мы, задыхаясь, вбежали в поезд, довольные тем, что успели, появился громила в штацком и попросил предъявить билет. У Карен был проездной, а я хмуро копалась в кошельке, хотя точно знала, что никакого билета там нет и быть не может. Не успела я побледнеть, как Карен завопила: "Это моя вина! Как же я могла забыть! В твой день рождения!" и ловко всучила контролеру 40 евро. "У нее сегодня день рождения," - с надеждой, что он меня не оштрафует, сказала контролеру Карен. "Поздравляю от всей души," - сказал громила и выписал квитанцию. Настроение весь день было сначала шоковое, потом хмурое. Меня никогда нигде никто не штрафовал.

"У Мишель - но-о-осик! (показывает пальчиком), у мамы - но-о-осик (показывает на меня), у папы... (нахмурившись, пристально разглядывает оренский шнобель) У папы - НОС!"

такими темпами я буду писать сто лет. Меня гнобит какой-то мерзкий вирус...

Главный пункт, по поводу которого я волновалась - это таможня, потому что никто так и не смог мне внятно объяснить, какие правила, когда выезжаешь из Израиля с двумя чемоданами картин, а главное, когда с ними же въезжаешь в Японию. Когда картины прибыли от рамочника, или как называется этот умелец, я их сложила в столбик у себя в рабочей комнате. Столбик вышел по пояс. Моя мама, которая пришла посмотреть "как вышло", скептически подняла бровь: "Интересно, как ты все это попрёшь?" "А что такое?" - хорохорилась я, - разложу по чемоданам, в чем проблема-то?" Когда мама ушла, я вытащила всевозможные чемоданы, и пыталась сложить картины и так, и эдак. Выходило, что нужно пять чемоданов, а у меня их, вместе с маминым и оренским, было всего четыре, да и рук, собственно, две. Так что половину картин я отправила почтой, остальное распихала в два чемодана и очень этому порадовалась. В Японии почему-то лифт и эскалатор в метро считаются не средством передвижения, а роскошью. То есть, эскалатор присутствует часто, но почему-то только в одном направлении, допустим, вверх. Взгляните на эту грустную картину, и вы меня поймёте. Это я в первый раз еду в галерею.



Хотя я мрачно ожидала, что в посылке доедет художественное месиво из рамочек, стекла и старых изрисованных листиков, все дошло в полном порядке. Орен, паковавший мне картины, долго объяснял мне законы физики, что "если все сильно прижать одно к другому, то образуется такой эффект, что картины можно даже сбросить с высоты, ничего им не будет". Он даже предложил проверить, но я сказала, что спасибо, не надо, и быстро обклеила все красными предупреждениями "Fragile".



Когда я расставила все картины вдоль стен, вдруг оказалось, что их слишком много - галерея была меньше, чем мне представлялось в воображении. В следующий раз будет нелишним попросить измерить стены. Пришлось вытащить семь. Я долго не могла выбрать, какие же не выставлять. Галерист, молодой симпатичный японец Кейго, поменял их на семь других и сказал, что японский вкус немного другой. Потом он еще ухитрился втиснуть две над стендом с открытками.



Галерея мне страшно понравилась. Можно сказать, она превзошла все мои ожидания. Внутри фешенебельного ресторана с канделябром светился на возвышении прозрачный белый куб. Там ходили люди, смотрели на мои картины. А я сидела снаружи в ресторане, и смотрела на них. Каждый день торчала там с семи вечера до десяти. Зачем, не знаю, но Кейго сказал, что это важно. Еще он мне сделал всю еду за полцены, так что со скуки я развлекалась обжорством. Несколько раз приходили какие-то важные критики. Первому Кейго меня представил. Критик с интересом посмотрел на мои картины и спросил, какими красками я пользуюсь и как долго, по моему мнению, они продержатся. Я наврала, что пользуюсь только первосортными красками (а что, раз древняя акварель "Ленинград" еще жива, значит она не такая уж плохая), хотя прибавила, что не знаю, проживут ли они еще триста лет. Кейго с ужасом на меня посмотрел и больше с критиками меня не знакомил. А зря, потому что первый критик написал обо мне статью в культурную газету.



С коммерческой точки зрения затея не совсем удалась, картины мои никто не купил. Но галерист заверил, что вокруг моих картин ажиотаж (не знаю, может ажиотаж бывал по утрам, пока меня не было), и он хочет оставить себе пять, чтобы попытаться продать их позже. Зато я продала все открытки и получила 120$, что мне хватило ровно на билет из Киото в Токио.



Да, еще в галерее был хитрый японский туалет. Я там в первый раз застряла надолго, пытаясь угадать, на какую же кнопочку надо жать, чтобы слить воду:


(а вот угадайте!)

Я приехала как раз вовремя. Ребенок уже пытался звать мою маму "мама" 8-/
Было очень интересно, следуюшая моя выставка будет уже в Токио, в апреле. Попозже нпишу обо всем. Если что-то интересует, спрашивайте.