У Орена есть друг Н, который "вернулся к ответу", то есть стал ультра-религиозным. Произошло сие превращение после того, как друг посетил Патагонию, пошел с каким-то немцем в поход на два дня вокруг озера, и они потерялись. Пока они блуждали, Н начал молиться и соблюдать субботу (он догадался, что немца ему Бог послал, в качастве шаббатного гоя). Его родители, которые уже вернулись к ответу раньше, обратились к раввину за помощью. Раввин сказал, что им нечего беспокоиться, что он видит Н, и что Бог его хранит и приведет к ним назад. Друзья Н, среди которых был и Орен, совсем не были уверены, что Бог так заботливо за ним присматривает в Патагонии, они начали бить тревогу и снарядили экспедицию для поисков. Н и немец к тому времени блуждали в дебрях уже дней 20, ели зубную пасту с травой и запивали родниковой водой. На 23-й день Н сломался и перестал молиться. "Бога нет, - подумал он в отчаянии, - нас не найдут." Через полчаса их заметил и подобрал случайно пролетавший мимо вертолет. Экспедиция не понадобилась.

Н навестил Орена, когда меня не было. Пытался наставить его на путь истинный доводами о смысле жизни, и доказывал факт существования божия прибытием вертолета вовремя.

Пожаловалась своему приятелю, который важная шишка в японском майкрософте, что у меня "умер" компьютер. Он мне пишет: "Я предполагаю, что ты используешь компьютер с дурацким фруктовым названием. Я рекомендую тебе перейти на компьютер, который использует глобализированную, монополизированную и элегантную систему."
Пошутил, типа. Жду не дождусь, чтобы написать ему, что сдох у меня именно PC.
Еще, когда я ему послала мейл с gmail, он сказал, что "если он будет писать на gmail, его карьера может серьезно пострадать."
Неужто, правда? Надеюсь, он иронизирует.

Все, больше никуда не поеду, буду сидеть дома и растить ребенка!
Сегодня слышала утром, как они с папой пререкаются.
Орен: "Мишель, ат оса ли това?" ("Ты делаешь мне одолжение?")
Мишель, гладя себя по голове: "Това, това!" ("Хорошая, хорошая!")
Хехе, игра слов, типа.

на фотках: Алик надул прямо дома надувную лодку, ребенок счастлив.
Спектакль в детском саду (наверное, ужастик, раз мальчик рядом с Мишель так плачет).

Дженни и Карен говорили по-немецки. Я прислушалась и уловила знакомие слово.
- Швайн, - сказала я, - хрю-хрю.
- Откуда ты знаешь это слово? - удивилась Дженни.
- Русиш швайн! - хмыкнула я.
Никто не улыбнулся, и больше я на тему второй мировой не шутила. Даже в третьем поколении, у немцев действительно есть чувство вины.

В один из израиле-немецких вечеров (Карен познакомила нас с кучей своих друзей-журналистов), мой приятель Саша заметил: "Смотри, их деды жгли наших в крематориях, а теперь мы сидим все вместе, трепемся и передаем косяк. Полвека назад такая картина могла показаться нереальной. Я вот подумал... может, и наши внуки будут сидеть вместе с арабами, курить и трепаться? Хотя сейчас это кажется утопией."

Свой 30-ый день рождения начался с того, что меня оштрафовал контролер в берлинском метро. В Берлин я поехала с друзьями на Пиктоплазму, слет character designers. Поселилась у Карен, моей подружки, журналистки Немецкой Волны. Поскольку Пиктоплазма была с утра до вечера, то чтобы было больше времени на общение, Карен меня провожала на другой конец Берлина. И вот, через минуту после того, как мы, задыхаясь, вбежали в поезд, довольные тем, что успели, появился громила в штацком и попросил предъявить билет. У Карен был проездной, а я хмуро копалась в кошельке, хотя точно знала, что никакого билета там нет и быть не может. Не успела я побледнеть, как Карен завопила: "Это моя вина! Как же я могла забыть! В твой день рождения!" и ловко всучила контролеру 40 евро. "У нее сегодня день рождения," - с надеждой, что он меня не оштрафует, сказала контролеру Карен. "Поздравляю от всей души," - сказал громила и выписал квитанцию. Настроение весь день было сначала шоковое, потом хмурое. Меня никогда нигде никто не штрафовал.