— Серега, у тебя можно взять штатив от пирометра?
— Конечно. Вон он на шкафу.
— Мы тут трубу достали, сейчас её на штатив и через фильтр будем Венеру подгонять в границах жёлтого круга.
— О, и я с вами. Я чувствую интерес к этому архиважному делу — планеты подгонять...
Два человека прикручивают трубу изолентой к большому штативу, установленному на крыше промплощадки под взглядами любопытных рабочих.
Пока коллега бегал за фильтром, я не удержался и просканировал своим любопытным оком окна студенческого общежития. Труба была более чем хороша. Видимость великолепная.
Примостили фильтр, слепленный из видавшей виды пятидюймовой дискеты советского производства с гордым названием ГМД 130...
Наблюдатели с нас прямо так сказать аховые. Настроить чёткое изображение никак не удавалось. Вскоре к нам присоединился ещё один любитель астрономических наблюдений и по совместительству наш системный администратор. Вспоминая уроки астрономии в школе и добрую учительницу, он предложил рассматривать солнце в отражении от белого листа.
Через пять минут три головы склонились над отражением Солнца, выискивая точку красавицы Венеры. Но видать пока мы возились, она, как самая настоящая красавица, скрылась от взглядов.
Ну что ж. Положив маленький кусочек рубероида на белый лист в границы светового пятна, мы громогласно приветствовали Венеру и исполнив ритуальный танец со штативом чуть не разбив трубу, разошлись по рабочим местам...

Current music: Ronan Hardiman - Cry of the Celts

P.S. А кто-то был более удачным: ©винчено с Photosight

Ты посмотри на себя. Со стороны и попристальнее. Ты же всегда ищешь ярких красок да впечатлений, более осмысленных смыслов среди банальностей, более "человеческих" людей, более, более... А находишь всё, что и обычно, иногда даже хуже. Тогда ты злишься, мечешь бисер перед внутренней свиньёй и не просто красишь всё в серый цвет, а заливаешь всё прямо из большого ведра.
Ты не веришь в Бога и не знаешь страха. Поэтому тебе бывает скучно и ты придумываешь себе на голову десятки новых богов и страхов, но скоро, заскучав и среди них, увольняешь их за профнепригодность, а страхи даёшь поносить другим. Ведь зачем добру пропадать, тебе же не жалко — ты всё равно себе ещё придумаешь. У почти всех их одинаковое лицо — страх показаться жалким из-за отсутствия знания о том, в чём твоя сила.
Твои слова сплетены из сотен чужих кусочков, найденных в неуёмной жажде познания чего-то нового. Ты пользуешься ими под острые уколы совести и оглядки по сторонам.
Ты умеешь уметь любить, но любить — не умеешь. Слепая вера в то, что всегда есть нечто большее, лишает тебя способности радоваться малому. Мысли о превосходстве над чем-то опускают тебя всё ниже и ниже.
Ты не умеешь ходить по улицам, зато обожаешь лестницы и горы — за иллюзию восхождения к самому себе и ещё за что-то, о чём ты никогда никому не скажешь.
Ты можешь быть равнодушным. Жестоким, злым, болезненно неуверенным. Ты вообще можешь не быть.
Но там, где у других грохочут военные оркестры, у тебя плачет маленькая осенняя флейта. И это единственное, чего тебе никогда не удавалось скрыть...

Current music: Mozart - Lacrimosa