Моя бабушка зато поехала в Швейцарию. Мишель осталась бесхозная. Поэтому у Орена всю следующую неделю - отпуск. Он, наконец, сможет насладиться отцовством в полной мере. Но, по-моему, он питает какие-то иллюзии, что Мишель будет часами тихо играть в уголке в игрушки, пока он будет сидеть в интернете.

В прошлые выходные мы ждали гостей, и как всегда за час в попыхах принялись готовиться. Орен мыл пол, а я в на кухне принялась месить тесто для Штучкиных сырных булочек. И вот, когда руки у меня были по локоть в тесте, сама я как взмыленный конь, а духовка уже раскалилась, Мишель начала вопить и требовать внимания. Я ору ему из кухни:
- Она тебя зовет!
- Я занят! - кричит Орен в ответ, - я пол мою!
- Ну елки! - я помахала из кухни руками в тесте.
Орен нехотя отставил швабру. Через секунду слышу, Мишель орет с диким возмущением, но уже где-то близко.
Вылезаю в салон: Орен посадил ее в автомобильное кресло, закрыл ее навесом, типа попугайчика и поставил на диван)). На мой вопросительный взгляд он обьяснил:
- Ей нужно успокоиться!
Я спрашиваю:
- Она тебе кажется спокойной?
- Ну... не очень.

Воспитатель. Мы пересадили злющую Мишель в ее старую колыбель, которую прикатили на кухню. Я дала ей половник, две ложки и ступку для пюре. Настала долгожданная тишина, нарушаемая только деловитым стуком половника о колыбель. Пол был домыт, а булочки готовы в срок.
Две мы съели не дождавшись гостей, которые, конечно же, опаздали.