Из моего самого старого дневника- дата неизвестна. Предположительно - зима 2004-ого.

"Someone's knocking on my kitchen door..."
Я лежал и горел. Глотка высохла, ногти кровоточили от давления и температуры. Глаза распухли и будто хотели вырваться из глазниц. Меня убивало то, что я совсем один, и если даже я умру, лишь луч лунного света из окна будет свидетелем моей кончины.
"I don't need much to keep me warm now..."
Так многим я так и не сказал, как сильно я их люблю, как мне жаль, что я сделал им больно... Из компа депрессивно плакала Тори Амос, а бутылка водки опустела пол часа назад. В этот момент я понял: я больше не хочу умереть, я хочу жить, быть счастливым, жить, жить, жить! Но как? Я же не умею...
"Don't stop now what you're doing, what you're doing, my ugly one..."
Научиться, как ББ говорит? У кого? Слезы начали переполнять меня, и впервые за последние два года я дал им волю... Потом я совсем выбился из сил и уснул.
"You can go now..."
Как только я закрыл глаза, меня окутала тмьа и звонкая тишина. Ничего не было видно. Но через минуту из тьмы стали высвечиваться призрачные черно-белые образы людей. Я не мог видеть их лиц: оказалось, лиц у них просто не было. И этот убивающий звон в ушах, что люди тишиной называют... Я понял, что лежу и попытался встать, но когда я двинулся, мир вдруг содоргнулся, исказился и исчез, а люди каким-то взывом рассеялись в темноте. Паралеллно с этим я услышал какой-то громоподобный звук, глухо отзвонившись в моем черепе, распространился болезненным чувством по всему телу. Вдруг в мир вернулись цвета, но не так, как я привык их видеть: перед моими глазами появились голубоватые, отдающие неоновым блеском деревя с оранжевыми листями с металическими блеском, красное вихрящееся небо и мягкая, белая почва...
"Got a cloud sleeping on my tongue..."
Поток скрипящего и агрессивного шума вырос неоткуда и заставил меня закрыть уши, и все опять исказилось.
"Guess no violence is now wearing us..."
В этот раз я очутился в лесу. Цвета были нормальные, но акутика подавляла и глушила все звуки. И лес был странным- белые, голые тополя , без коры и листьев, верхушки которых терялись в тумане. А земля была покрыта мягким покрово серой, мертвой листвы. Солнце светило неизвестно откуда, но не грело. И я мерз. Потом все растворилось в тумане...
"Leave me the way I was before..."
Я очутился в конате. Там стояли мой бассист- Агаси, и Зара, и очем-то говорили. Зара говорила каким-то спокойным, отключенном, бесчувственным голосом. Агаси сначала был спокоен, хотя в его голосе чувствовалось напряжение. Потом он постепенно поднял голос, пока не начал истерично вопить. Лицо его отражало ужас...
"You're allready near..."
Вдруг я попал в другую комнату, где сидели вместе Джейн и Вирджиния. Вирджиния рассмеялась и сказала:"Я же говорила, что все будет в порядке." Джейн обняла меня и поцеловала. Пото взяла меня за руку и сказала: "Пошли, Дейв, малышка Натали хотела бы увидеть отца." Я пошел с ней, и мы вошли в конату, где на полу сидела ББ и играла в куклы. Я спросил:"Она моя дочь?" Ответ был странным:"Может дочь, может мать. Может прошлое, может будущее. Может жизнь, может смерть." Потом я отчетливо услышал слова: "Безмолвность твоя судьба, одиночество твое проклятье, и смерть лишь твое новое начало. Ты будешь истекать жизнью вечность. Твои мечьты всегда будут разбиваться о скалы, как волны, о которых ты писал..."
"I'm allright..."
Проснулся с жуткой головной болью, но живым.
"Circles and circles and circles again go..."
Ненавижу понедельники.