Рассматривать пиксели на экране надоедает довольно-таки быстро, а слушать и вникать в фильм у меня не было ни малейшего желания, поскольку я уже смотрел его не один раз и знал наизусть. К тому же силы приходилось тратить на то, чтобы сдержать себя.
За мгновение до звонка я расслабился. Белла не должна была понять, что все время в темноте я боролся в очередной раз с монстром внутри себя. Монстр не победил, но он давал о себе знать. Горло пересохло, я упорно гнал мысли об убийстве прочь, но они всё еще вертелись в моей голове и складывались в четкие планы, как попробовать самой желанной крови в мире и не дать себя поймать. Мы не сможем быть вместе, я не смогу расслабиться рядом с ней, потому что как только я перестану себя контролировать, животное возьмет верх над человеком. А это значит, что она умрет у меня на руках от моих же зубов. Как животное я хотел ее крови больше всего на свете, но как человек я не мог этого допустить. И это "но" держало меня сильнее, чем что-либо еще.
Я собрал вещи, подождал, пока соберется она, и мы молча прошли в сторону спортзала. Понимала ли она, что моя борьба с желанием – это борьба с монстром внутри себя, а ее желание – это физическое влечение? Наверное, нет. Больше всего мне хотелось хотя бы на мгновение прикоснуться к ней и почувствовать тепло ее тела. У входа в спортзал я молча провел рукой по ее щеке, едва касаясь кончиками пальцев ее кожи, и развернувшись, ушел. Мне пока нечего было сказать, раздумья на уроке биологии в очередной раз привели меня к выводу, что не стоит нам быть вместе, что это рискованно прежде всего для нее. И в то же время я не знал смогу ли ее отпустить, слишком желанной она была.
«Сегодня моя очередь», - чья-то мысль эхом отразилась в моей голове, я увидел двух девушек у входа в школу, они о чем-то спорили. Вникать в их спор не было ни малейшего желания. Но одна-единственная фраза отвлекла меня от невеселых раздумий и вернула к началу сегодняшнего дня. Я был благодарен за это.
Мне надо было подумать, какие вопросы еще задавать. Простые вопросы временно изжили себя, я узнал достаточно. Но это не значит, что у меня кончились вопросы как таковые. Они росли, как снежный ком, становились сложнее.
К концу урока я направился в сторону раздевалки, чтобы встретить Беллу. Она бегом выскочила ко мне и едва не упала, задумавшись о чем-то и зацепившись за порог. Я непроизвольно улыбнулся – какая она все-таки беззащитная. Иногда складывалось впечатление, что она опасна для самой себя.
Мы не один час просидели в машине перед ее домом, тем более что шел дождь, и сидеть в машине, когда по крыше шуршат капли, было приятно. Я спрашивал про Форкс, про Финикс. Она попыталась объяснить мне, почему для нее дорога Аризона, и, когда не хватало слов, переходила на жесты. Я понимал, что она хочет сказать, что не получается сказать вслух, и понимал, почему она так любит тот теплый и солнечный край.
Я представлял себе то, что она пыталась описать, – стрекот цикад, июльскую жару, обволакивающую с ног до головы, бесконечную опаленную солнцем аризонскую пустыню, ее небольшую комнату, всю заставленную книгами.
А еще я понял, что я все-таки полный идиот. Я представлял ее мир, мир тепла, солнца. И понимал, что я и она – как два полюса одного магнита, которые по законам природы отталкиваются. И что нам не суждено быть вместе. Она не виновата в том, что ее полюбил монстр, что для меня она единственная в моей вечной жизни, что я никогда ее не забуду. Я хотел ей только счастья, а счастье со мной невозможно по определению.
Я кивнул своим мыслям.
- Ты закончил? – видимо, она уже устала отвечать, я четко распознал утомление в ее голосе. На сегодня пора бы закончить вопросы, они не иссякли, но время не остановить, скоро приедет ее отец. Видеть меня он не должен.
- Вообще-то нет, просто твой отец скоро вернется домой. – Судя по звуку двигателя, что я слышал за несколько миль, Чарли должен быть дома минут через пять-семь.
- Чарли! Сколько сейчас времени?
- Сумерки, - я снова задумался о том, что хочу быть с Беллой вечно. И что вечность без нее для меня будет адом. Голос прозвучал чуть приглушенно.
- Самое лучшее время суток, - я повернулся к ней и взглянул в ее глаза. Я видел их до мельчайших подробностей. И они были самыми прекрасными во всем мире. - И самое спокойное. Хотя и очень грустное, потому что означает конец дня и приближение ночи. Тебе не кажется, что в темноте маловато таинственности?
- Ночь прекрасна! – после нескольких часов, в течение которых она отвечала на мои вопросы, возражение было вполне предугадываемым. - Разве днем увидишь звезды? Хотя здесь их вообще не видно…
Мне стало смешно. Все-таки я был не безнадежен и смогу если не читая мысли, то как-то иначе чувствовать ее.
- Чарли приедет через несколько минут. Так что, если ты не решила поделиться с ним планами на субботу… - Благодаря слуху, я мог загодя предупреждать какие-то события.
- Ну, такого желания пока не возникло. Значит, завтра моя очередь?
- Конечно, нет! – Вопросов еще было очень много, и я не собирался откладывать их все на потом на далекое будущее. Я буду давать ей отдыхать, но я так или иначе узнаю всё, что мне хочется узнать, как можно раньше. - Я же предупредил, что еще не закончил!
- О чем же еще спрашивать?
- Завтра узнаешь. – Я хотел прикоснуться к ней, ее дыхание и стук ее сердца сводили меня с ума. Надо держать себя в руках. Я потянулся открыть ей дверь. Я чувствовал, как сквозь куртку тепло ее тела обволакивает мою руку, я хотел обнять ее, дотронуться рукой до ее кожи. В это же миг в нос ударил не самый приятный запах. Я дернулся обратно. Невовремя.
Я никогда не любит запах псины, особенно в дождь.
- Этого еще не хватало! – не сдержавшись, я процедил сквозь зубы.
- Что такое?
- Очередное затруднение, - я сказал бы иначе, но Белле незачем было знать, в чем дело. Я постарался остаться незамеченным, но уже понял, что скорее всего меня всё равно увидят.
Черная машина подъехала и остановилась в нескольких метрах напротив Вольво. Свет фар прорезал темноту салона, и Белла выскочила из машины прямо под дождь, не попрощавшись. Я тут же вдавил педаль газа в пол и рванул с места.
Я знал, кто сидит в той черной машине. Они знали, кто за рулем Вольво. И они видели меня. Это затрудняло ситуацию. Блэки и Своны - друзья. И если они расскажут Чарли, кто дружит с ее дочерью, проблем станет тут же на порядок больше. А они могут рассказать. Я сомневался, что друзья Чарли жаждут видеть меня рядом с ней. И мистер Свон скорее послушает своих друзей из резервации, нежели члена семейства, которое живет обособленно за городом в лесу.