Я уже рассказывал эту историю в блоге собственно ровно тогда, когда она произошла, но дело было лет пять назад и неправда, сейчас расскажу еще раз.

Короче, однажды я полгода жил в Грозном, в Чечне то-есть. Занимался я там сбором материала для книжки про кровную месть (см. выше в шапке блога) то есть рассекал по кавказским горам вытаскивал из домов разнообразных дедушек-бабушек и расспрашивал, за что их деды воевали. За что только их деды не воевали. Но это не важно.

В Грозном я тусовался с очень странными людьми, в частности с местными правозащитниками. Звучит как оксюморон, но да реальные правозащитники, да, в Чечне. Это были такие 50-60летние мужики, очень крутые и страшно бухающие. Да, чеченцы. И я постоянно зависал и бухал вместе с ними и особо меня приводила в восторг библиотека у них дома, ну то есть я вообще легко гипнотизируюсь хорошо собранной библиотекой, но там прямо вот красота-красота была.

И так вот однажды я к ним прихожу и они говорят, Вадим, поехали в Дагестан. Я естественно без секунды раздумий - погнали! Мы загружается в разбитую маршрутку и выезжаем. Внутри мы сразу же начинаем бухать водку и страшно нажираемся всю дорогу.

Чечня это маленькая республика, Дагестан тоже не большой, до Подмосковья вы будете дольше добираться чем в соседнюю страну, короче через пару часов я полностью бухой и нихера не соображающий вываливаюсь из маршрутки посреди хреновых гор. Вокруг немеряно машин и людей, оказывается там какой-то праздник (сейчас сверился со своими записями - 23 февраля и значит день защитника отечества, который для местных одновременно день депортации и сталинских репрессий, потому что у них весь народ поголовно был репрессирован, я без шуток сейчас, ну и понятие "отечество" у них местами территориально расходится с нашим).

На вершину горы выходит мулла и начинает что-то вещать. По чеченски. Потому что дагестанского языка не существует в природе, там сорок языков, и когда они хотят с кем-то дальше соседнего села разговаривать, они используют чеченский или русский. Я конечно нихрена не понимаю, чеченского я не знаю, как не сложно догадаться. Но все слушают и я тоже слушаю с внимательным видом.

Потом первая часть марлезонского балета заканчивается, товарищи говорят пошли наверх знакомиться, ты кстати сам выступить хочешь? Я - ээээ, нет, спасибо. Но короче поднимаемся на гору, товарищи там все друг друга знают и меня водят как слона типо вот журналист из Москвы приехал, сейчас он про вас напишет. Я вежливо не сопротивляюсь.

И тут ко мне походит какой-то мужик и говорит что вот, они собирают деньги на акцию, хотят выковать котел, собрать вокруг него представителей всех наций, чтобы они слились в этом котле под знаменем Аллаха.
И тут у вас сразу много вопросов может возникнуть, на которые я ответить не смогу, но так как я был совершенно бухой и тупой, я в ответ начал разжигать.

Простите, спросил я, реально вот все-все нации? А китайцы, сколько их там, два миллиарда, они согласятся сливаться под знаменем Аллаха? А индийцы, тоже там миллиард, кажется, они захотят под знаменем Аллаха сливаться?
В ответ последовала пауза, и во время этой паузы я отчетливо осознал, что нахожусь в какой-то жопе посреди неясных гор в окружении правоверных деревенских, и вот это совсем не то место, где следовало бы выебываться.

Но еще быстрее меня это почувствовали мои товарищи, потому что кавказцы вообще во всем что касается отношений и настроений - чутки и стремительны - они моментально подсуетились, о, идем, нашего московского гостя как раз зовут, пошли пошли срочно вызывают в кремль. Потом такие, Вадим ты блин понимаешь что несешь, ты охренел?

А потом для нас устроили банкет и там были какие-то совершенно божественные макароны, самые вкусные что я ел в жизни.
А потом мы уехали, и это был единственный раз в жизни, когда я ненадолго оказался в Дагестане.