В поход ездили на острова в Синево. Взяли у местных жителей лодку и в 2 захода - на остров. Необычно весьма. Острова из камня, от маленьких булыжничков до огромных, на которые надо карабкаться. Палатку поставить проблематично, потому что штыри не втыкаются в камень, что вполне закономерно
С девчонками удрали от ребят на лодке, долго болтались на волнах посреди озера и откровенничали. Друг про друга, про Илюху, про все подряд. Результат: сожженная спина. Обратно рванули, потому что поднялся ветер и мини-шторм, еле догребли, с визгами и хохотом.
Ира говорила про меня, что в какой-то момент поняла, что я ее умнее по жизни - гораздо больше пережито и перечувствовано. (И вообще много чего говорила такого, что в очередной раз мне доказало, что женщины действительно очень многое видят, чувствуют, даже когда не подозреваешь). Подумала я об этой ее фразе и вспомнила Веронику Долину с ее «Фараоном» (песня, в которой женщина, видимо, давно расставшаяся с мужчиной, будто говорит с ним, расспрашивает, как он там живет), где есть такие строчки:

Твоя женщина, как и была, шустра?
Или боль по капельке накопила?

Так вот не в уме дело, а просто в накопленной боли, наверное. Накопила. Наверное, действительно немало для 23 лет. К сожалению. Это прибавляет скептицизма по жизни. Уже не получается так светло и безоговорочно верить миру, верить в мир, высшие смыслы теряют свою красу и вообще перестают восприниматься, как смыслы в принципе, если захлестывает волна этого скептицизма и боли.

Но ехала я туда с открытым сердцем, поэтому время провела замечательно, комаров покормила, воздухом подышала. В людях внимание само по себе концентрировалось на хорошем, негатив сразу забывался. Вечером второго дня даже поиграла на гитаре - это с учетом, что у меня на это дело стоит клин, потому что давно, года 2 не брала гитару в руки вообще. Да и на пение клин, но тут распелись. И при всей моей любви к песням тихим и довольно печальным, пела разные развеселые, в том числе русские народные (разобрало нас капитально, хотя, вроде, не пьяные). На этот раз не было никаких тренингов, просто отдыхали.

Спала одна в палатке - замечательно. По Юркиному наущению раздевалась в спальнике - так действительно теплее. Да и вообще, тепло было, хотя купаться не очень-то тянуло. И вот днем приснился мне сон. Будто бы я иду с Глебушкой по Сенной на работу к Диману. Наша условная неделя кончилась, и я иду хотя бы посмотреть - как на меня отреагируют. Глебушка во сне был чуть ли не мой лучший друг, он шел рядом просто для моральной поддержки. И вот вижу я Димана, а он весь такой отчужденный, даже в глаза избегает смотреть, лицо вытянутое, и понятно, что Юра решил прекратить всяческие отношения, а Диман, как верный друг со старыми взглядами, ведет себя по принципу «друг моего друга - мой друг, а враг моего друга - мой враг». И мы разворачиваемся и уходим, поскольку не о чем говорить, и так все ясно. И Глебушка идет рядом, молчит, но я знаю, что он просто всем существом со мной, меня поддерживает. А на Димана обида дикая, даже не на него, а на то, что из-за неполадок с Юрой мне приходится терять еще не построенные отношения с хорошим человеком.
Проснулась, долго не могла отойти от сна, вся расчувствовалась и прочее.

Приехали в город. Спускаемся в метро с Финбана - лица у людей все перекошенные, хмурые. Внешне все вылизанные - красиво одетые (но зато как неудобны все эти каблуки, стягивающие брюки и галстуки), очень озабоченные (и хмурые при этом), на нас смотрят, как на бомжей - выглядим мы весьма по - походному. И я полюбовалась на это и подумала: как же можно в городе быть счастливым?
Пожалуй, если бы мне сказали, что у меня рак, и умру я примерно через год, то довольно большую часть этого года (по крайней мере, пока тепло более-менее) я провела бы в походах, болтаниях по городам автостопом. И вообще, наверстала бы то, что я не успела в свою хипповскую молодость. Потому что хоть я и была вроде как хиппи, но весьма цивильная хиппи. А потом - ребенок. И все. Не успела.
А другую часть этого года провела бы с ребенком. Приложила бы усилия, чтобы ей было действительно хорошо со мной, чтобы она меня запомнила с лучшей стороны. Но при этом не привязывала бы ее к себе, чтобы не было травмы - мама пропала.

Ладно, не о том речь.

Приехала я домой, зашла в комнату и поняла, что делать мне тут ничего не хочется. Ходила вокруг телефона - стоит ли позвонить или нет. Юре. Хотела сдержаться, позвонила Насте за моральной поддержкой (видимо, чтобы она мне тоже сказала: нечего звонить, терпи и прочее), но у нее начинался футбол по телеку, так что разговор отложили. Судьба - подумала я, да и что тут выделываться и выказывать то ли гордость, то ли еще что. Надо позвонить. И позвонила. Не пожалела.
Юра, оказывается, переживает примерно те же эмоции, что и я. В плане - немного ревности (к тому же Диману - «а что это ты его обняла, когда он приехал», к моему времяпрепровождению без него - «а, ты еще и в поход ездила...я тут болею, а она...» и прочее). Но не ныл, не давил, а как обиженный котенок мяукал, с долей юмора к самому себе. Милый такой. Сказала ему, что очень приятно узнать, что у него есть эти чувства, на что он парировал: «Знаешь, как неприятно их испытывать?»
Да конечно знаю. Но если это не копить внутри, а вот как он и сделал, делать общим нашим делом, то это не разъединяет, не давит, а наоборот, сближает людей.
Сам начал разговор, что же дала эта неделя. Сказал, что кусок жизни прошел за эти дни. Что тайком подсмотрел, как я уходила в тот день от него. Что немного был обижен, что я уехала - будто оставила его больного и несчастного (чего я и боялась). Что - вот оно главное - хватит уже болтать, обмусоливать болячки и проблемы, что надо просто жить вместе.
Ну, жить - не жить, а болтать-то точно хватит.
Короче, сегодня встречаемся.
Что тут сказать. Без комментариев