А еще я обнаружила на улице Алленби магазин журналов "Союзпечать". Как только я туда зашла, они меня сразу записали в книжку, выдав карточку постоянного клиента со скидкой на 10%. Телефон я дала мамин...

Купила я там сразу 2 журнала "Огонек", один новый, а другой за июнь. Пришла домой и завалилась читать. Какая прелесть! Вот наши газеты я как раскрою, так меня сразу начинает трясти. Либо от страха, либо от возмущения, либо от бессилия. Беременным в Израиле новости читать и смотреть по телевизору вредно, могут начаться преждевременные роды. А в "Огоньке" чудесно - масса новостей интересно написанных, которые меня ни капли не волнуют. Точнее, волнуют, но впрямую ко мне не относятся. К тому же я начала с июньского номера, поэтому грустные новости уже немного покрылись пылью. А на закуску был такой легкий кроссворд, что я почувствовала себя гением и эрудитом, хотя обычно у меня все языки в голове мешаются и я ничего вспомнить не могу толком. Не отгадала всего пару слов. Какой-то индийский гроссмейстер. 5 букв, в середине "нан"...

С этим журналом в обнимку я отправилась к Орена родителям, на праздничный ужин с его сестрой, ее мужем, их новенькой дочкой и старенькой бабушкой. Я подозревала, что там будет скучно: так оно и было. Хотя вначале было немножко весело: я дразнила Орена, который еще не сказал бабушке, что я беременная. Выпячивала живот и ходила вокруг бабушки туда-сюда. Орен делал круглые глаза и махал мне издали руками, а бабушка, кажись, чего-то в конце концов заподозрила.

Сестра Орена, Эфрат, девица довольно приятная и живая, она мне нравится. Хотя немного меньше после ее заявления, что книги собирают пыль, поэтому у нее дома их нет. Выросшая среди стеллажей бабушкиной библиотеки, я обожаю книги, поэтому квартиры, где их нет, мне кажутся лысыми и неуютными. А люди, которые не читают - ограниченными. Но - каждому свое, конечно. К новой дочке они никого не подпускают. Ладно, мне не дают подержать (подумаешь, не очень-то и хотелось), но Орена маме? Эфрат орет: "Мама, ты ее держишь неправильно! Пусти, дай мне! Она устала, хочет спать!" Орен мне шепчет: "Учись, как не надо..." а сестру урезонивает: "Тебя ж как-то держала, и ничего!" Муж сестры, Шмуэль, бормочет: "Это, по-твоему, ничего?"

На обед мы едим листья салата с манго, котлеты, которые папа Орена собственноручно зажарил на углях и другие интересные вещи. Бабушка неприхотливо ест то, что стоит поближе к ней: питы и хуммус. Под конец трапезы есть торт из трех видов шоколада и мороженое. От мороженого я отказываюсь: хоть живот и не очень заметен, щеки у меня уже свисают, как у бобра. Ох-хо-хо, кто сказал, что беременным ни в чем нельзя себе отказывать? Женоненавистник, небось...