И пусть будет день светлым
И пусть будет ночь темной
И пусть никого не будет
Кто мог бы увидеть нас вместе
Но древние храмы тщетно
Глядят пустыми глазами
Я не попрошу ни прощенья,
Ни исполнения желаний
И пусть будет лето долгим
И пусть будет небо ясным
И пусть ни с кого не убудет
За наше внезапное счастье.

Стишок – так вспомнилась, ничего особенного, увы, не автобиографичен.

Почему в детстве-отрочестве люди так стремятся к совершенствованию… И куда потом все это девается? Я помню, в первом классе весь наш класс поголовно записался в школьную библиотеку (включая будущих двоечников). И как мы ходили во всякие кружки. Все ведь ходили. И всем нравилось. И хотелось. Кто-то ходил в музыкальную школу. Куча народу тусовалась по спортивным кружкам. Говорили об этом, хвастались. Я могу столько – то раз отжаться, а ты? Побеждали в каких-то районных конкурсах, радовались. Изучали иностранные языки…
Мы словно готовились жить, и накачивались всеми возможными знаниями- навыками. Думали пригодиться. Не пригодилось. Раскол в сознании произошел где-то в районе ВУЗа, туда мы поступали зелеными, верящими во всякое такое. Учебу, совершенствование духа и тела. А потом …. Что-то произошло. По фиг спорт, по фиг иностранный язык, долой книжки, и даже учеба…, что учеба? – лучше иметь красную морду и синий диплом, чем синюю морду и красный диплом – была у нас в ходу такая поговорка. Мы перестали готовиться, и стали жить.
Плохо.
Мне это категорически не нравится.
Мои сверстники находят причину изменений в социальной обстановке (никому не нужны наши дипломы), в родителях (если бы мои родители были миллионерами). Я думаю причина в нас самих. В человеческих телах, человеческих мозгах (не электронных). Я думаю, вмешались инстинкты, те самые, что повелевают нам жить, а не готовиться к жизни (кстати, во многих духовных учениях, и христианстве в частности, вся земная жизнь рассматривается лишь как подготовка к будущей загробной жизни).
Обычно идеям совершенствования противопоставляют половой инстинкт. В йоге – нияма – одна из начальных ступеней требует полного полового воздержания в делах, словах и мыслях. Хотя Айенгар имеет дочь – банально. В большинстве религиозных практик тоже требуется полное воздержание. Монахи, уходя в монастырь, священнослужители у католиков, да и у православных – высшие церковные иерархи, у буддистов. Почему так – не знаю. Может лет в 16-20 идеям самосовершенствования, действительно, мешает половой инстинкт. Но дальше-то уже не половой. Мне кажется истинные противники самосовершенствования – другие инстинкты. Так ли сильно помешает спасению души, если монах раз в пару месяцев, будет вылезать через забор монастыря и бегать в соседнюю деревню к веселой вдовушке. Конечно, это не хорошо. Но нехорошо это – только раз в два месяца.
А вот другие инстинкты действуют тише, но каждый день. Мужчин гнетет иерархический инстинкт. Женщин – материнский. Тех и других – семейный.
Семейный инстинкт значительно хуже, чем половой (половой заставляет совокупляться, семейный – жениться). Тот же монах, женившийся на вдовушке, навсегда потерян для душеспасительного пути. Конечно, лучше, если он смирит и тот и другой инстинкты, но уж если не может, то семейный инстинкт значительно хуже.
Женщинам еще мешает родительский инстинкт. Оно конечно, Бог сказал: «плодитесь», но сказал он это животным. У людей то же самое - последствие греха, после яблочка съеденного - наказание «рожать в муках». Стремление «родить кого-нибудь» мешает духовному совершенствованию гораздо сильнее, чем в чистом виде половой инстинкт. Во всяком случае, при выборе между мужем и ребенком, нормальные женщины выбирают ребенка. Это значит что материнский инстинкт сильнее. А значит вреднее. В 15 лет девочки вместе с пацанами ходили в походы, гоняли на мопедах, в 18, в 20. Я уж не говорю про всякие спецшколы, музыку, иностранные языки. Большинство девочек стремятся к самосовершенствованию гораздо активнее мальчиков. А потом они рожают ребенка. И вот лет с 25-и начинаются такие разговоры.
1. Я: пойдемте в горы, есть классный новый маршрут.
Она: ой мне надо ребенка собирать в лагерь. Знаешь, в какую их экскурсию поведут – тоже в горную, повезут по предгорьям …..
2. Я: учусь играть на гитаре, хочу создать свою группу – играть с нами будешь?
Она – а я отдала ребенка в музыкальную школу, хочешь послушать как она гамму играет. Сейчас поставлю (не слушая возражений – ставит).
3. Я: я с недавних пор в новую спортивную секцию хожу. Тренирует гибкость суставов. Это методика….
Она: А мой ребенок на спортивную гимнастику записался. Поставлю видео (ставит).
4. Я: В театре новая премьера. Есть билеты – пойдешь?
Она: Ой, как здорово. Только можно я возьму с собой ребенка. Он еще ни разу в этом театре не был.

Я занимаюсь своим развитием, она занимается развитием своего ребенка. С точки зрения ребенка это правильно. Но не с моей. И не с ее. Ребенок – правильный, он стремится быть лучше, совершенство духа и тело. Но все повторяется. В его возрасте его мать тоже развивалась, чтобы закиснуть лет этак с…..

Мужчинам родительский инстинкт свойственен менее. Во всяком случае, пожертвовать своим служебным ростом ради ребенка нормальный мужчина не способен. И это хорошо. Служебный рост – тоже рост. Но и плохо тоже. Потому что служебный рост – это тоже следствие инстинкта, а не стремления стать лучше. Мужчин от пути самосовершенствования уводит иерархический инстинкт (стремление стать вожаком в стае). Ницше называл его волей к власти. Адлер – потребностью в доминировании. Это стремление сделать карьеру, заработать денег. Нормальный мужчина ради денег и карьеры бросит и любимую женщину и ребенка. Если, конечно, карьера и деньги складываются. И если будет такой выбор. (многим и выбирать –то не из чего: карьера зависла, а женщина-то есть). Впрочем, сначала для успокоения своей совести он разлюбит эту женщину. Например, практически всегда в случае рождения генетически больного ребенка (Дауна, например), отец уходит из семьи. Потому что на ребенка надо тратить деньги и время, которые он хочет потратить на себя. Да не на себя, а на то, чтоб стать чуть большим вожаком в стае. Карьера, зарабатывание денег занимают все время, на личностный, на духовный рост времени не остается.
1. Я: Я: пойдемте в горы, есть классный новый маршрут.
Он: здорово бы, обязательно надо сходить, но в этом году у меня не будет отпуска. Работы много.
2. Я: учусь играть на гитаре, хочу создать свою группу – играть с нами будешь?
Он – хочу, но времени нет совершенно. Я сейчас на курсы бухучета записался, надо научиться деньги считать.
3. Я: я с недавних пор в новую спортивную секцию хожу. Тренирует гибкость суставов. Это методика….
Он: Ну, нет уж, я тоже занимаюсь спортом. У меня с некоторых пор ухудшилось здоровье, так мне доктор прописал лечебную диету и массажиста. Я и массаж делаю и диету ем. Вот.
4. Я: В театре новая премьера. Есть билеты – пойдешь?
Она: У нас как раз на работе совещание и надо обязательно пойти, речь пойдет о моем возможном новом назначении.

И вот это все и мешает совершенствованию гораздо больше, чем половой инстинкт. Тетешканье ребенка. Зарабатывание денег. Переползание по карьерным ступенькам. А половой инстинкт, что половой инстинкт. В первых, он требует своего не так часто, а во-вторых, с возрастом и того реже. А все прочие только нагнетают и нагнетает свою тяжесть.

Я не чувствую в себе уверенности. Другие люди. Может у них по другому. Мне ничего никогда не удавалось получить от мира просто так, как знак признания своего таланта. Меня это смущает. С одной стороны это повод для ненависти, а с другой тоже для ненависти. В первом к миру (дебилы и бездарности), во втором к себе (за дебилизм и бездарность). Мне удавалось чего-то добиться. Но никогда не за талант, всегда за мозоли на заднице. А мне кажется, что подлинный талант мог бы, ну сам собой расти. Ну, не надо рекламировать мою книгу во всех дырах, если она гениальна, она сама пойдет. Так пойдет или не пойдет? Как оно бывало у других? Шла или не шла. Честно, не знаю. В книгах часто пишут, о том, как идет сама, как за гением бегали и звали, а он, гений, шел по верхушкам. А в реальности как было? Опять же бездна не признанных современниками. Да о чем говорить. В христианской мифологии, Бога распяли - не признали, а чего уж говорить о человеках.