сразу оговорюсь:
я не красавица. с некоторых ракурсов лучше бы и вовсе не смотреть - женственности ноль. какой-то тролль. нет, привлекательной я умею быть, но это исключительно внутреннее ощущение и исключительно же редко.
но по какой-то причине все мои любовники сходят с ума. даже нервный и не умеющий любить Григориу запал так, что предлагал встречаться официально.
в особо тонких людях я почему-то рождаю дичайшую, ничем не подкрепленную ревность. а изменять мне просто лень. два-три любовника сразу это утомительно. изменила = ушла. и, кстати, ни к кому из них я не возвращалась никогда.
не пойму, что делается. ну да, секситься люблю. допускаю почти все, кроме боли. возможно, именно на искренние крики и садятся, как на иглу. а может, потому что удобная. всегда готовая. да, к сексу я готова почти всегда. за мной не нужно ухаживать, одаривать, я всегда за. при условии сильной симпатии.
еще и жесткий петтинг. если до конца откровенной быть, я делаю это все для себя. жажда погладиться неистребима.
оглядываясь назад, вижу только горы трупов. над трупами натыкано табличек с датами. ни один мой любовник не остался моим другом. все с обидою уходили. даже тот, с кем связывал только секс..

расставание с собственным одиночеством, с собственной самодостаточностью, когда тебе никого не нужно, очень болезненный процесс. наработанное годами уходит в небытие быстрее, чем бежит песок.
как будто отрываешь восковую полоску - больно, но быстро проходит. значит, быстро забывается.
и возвращение в это "пережить самостоятельно" труднее, чем заново учиться ходить.
утешает лишь, что способы помню рефлекторно.
как я хотела полюбить. как ждала. как знала.
так теперь я хочу не любить. счастливы женщины, которые не любят. они сильны в своей брезгливости, в своем равнодушии, они полноценны в своем нажитом цинизме.
любовь хуже героина. она лишает сил, разума, самостоятельности, цели. и совершенно лишает возможности отказаться от.
она меняет состав крови. ты уже никогда не станешь прежним.