Озарение пришло не сразу. Вначале я, конечно, все сто раз перепроверил, порылся в настройках BIOS, погонял программы, помучил UPS... Гм...
- Ладно, - говорю, ну покажи мне, солнце, как это всё происходит.
Солнце Аня уселась на стул, одернула юбку на своих заманчивых бедрах и стала работать.
- Ну вот, видишь - я загружаю систему, вот я вызываю программу, вот, видишь - я запускаю отчет на формирование, вот он формируется, вот...( она взмахивает своей хитро выкрашенной гривой, наклоняется вперед и тут ее красивое колено вонзается в кнопку питания на системном блоке, подвешенным под столом... а я начинаю тихо шипеть)... вот - видишь - опять погасло... И что с этим можно сделать?
- Видишь ли, солнце, - начал я сдавленным голосом, - тут у нас возникают разные варианты... Самый для нас простой - ампутировать тебе левую ногу по бедро, ЧТОБ ТЫ КОЛЕНКОЙ В КНОПКУ НЕ ТЫКАЛА! Блин, второй, посложнее - настроить пятисекундную паузу в BIOSе, чтоб ты выключить системник так просто не смогла, а чтоб держать кнопку надо было, и наконец, третий - самый сложный - ПРОСТО ПЕРЕСТАТЬ ТЫКАТЬ КОЛЕНОМ В КНОПКУ! Тебе какой больше нравиться???


Мысль: Достали...

Усталый, но довольный, он пошел возвращаться с работы...
Выключил кондиционер... довольным взглядом окинул захламленное ситсемными блоками, мониторами и проводами помещение, сладко потянулся, протер усталые глаза и подошел к столу, где перед верным боевым электронным пони лежал блокнот. На сегодняшней странице каждый кружок с цифрой намеченного мероприятия был зачеркнуть милой симпатичной чайкой (уж ли не по имени ли Джонатан Ливингстон ли?), и с чувством сказал - "БЛЯЯЯ! Какой КАЙФ!!!" Охранник, пришедший его выгонять, не разделил его энтузиазма, а посему он величественно изрек охраннику - "подожди, пятнадцать минут - база должна еще зархивироваться". Охранник, хмурясь и недовольно качая головой, исчез в глубинах коридора, а он, блаженно улыбаясь, вышел на журналсы и устало заклацал на клавиатуре "Сочинение..." Просто распирало парня от тихого счастья рожденного скромным трудовым подвигом... Меж тем по периферии памяти прошмыгнуло мохнатым гремлином сожаление - "Ахххх ... Кто-то же собирался сегодня писать?" - но было изгнано, как кайф ломающее, а потому и бестолковое. Меж тем уже три с половиной часа, как все свинтили из конторы, а ему еще было надо всё-всё-всё опечатать...

Как бы себе отрастить еще одну пару рук? Или дать пинка 13-му, чтоб он уже побыстрее выходил? Второе наверное проще, а главное - приятней.

Посвящается сие творение г-ну Роланду, дабы побыл он в Петербурге, хоть виртуально, и вспомнил о нем на той далекой просоленной чужбине, про которую мне то же бы хотелось когда-нибудь написать.
(А остальное - за стеною, не догонит, не поймает, тот кто помнит - понимает, понимает).

И мы вывалились из кабака во влажную прохладную питерскую ночь. Кабак распологался на Старо-Невском и был довольно стилен и мил. Было несколько странно наблюдать Старо-Невский почти пустым, подсвеченным огнями печальных фонарей и всполохами пролетающих мимо редких фар. Пол-второго ночи.
Спутница моя была вся на каком-то взводе, излешне возбуждена и пьяна не столько от выпитого спиртного, сколько от охватившей ее ощущения безбашенной свободы. "Прогулявшая уроки отличница", - подумал я. Она мне заявила, что поссорившись с родителями, ночевать домой не пойдет и мне нужно было или делать вид, что я законченный идиот и намеков не понимаю, или ненавязчиво убедить ее вернуться в лоно семьи, прикрываясь своим "облико морале", котого не было и в помине.
- Нет! - воскликнула она. - Ты представляешь! Мы - последние посетители! Первый раз со мной такое!
- Это еще что, - ответил я недобрым голосом. - Я же предупреждал тебя, что приучу тебя к куче всяких нехороших вещей... Пить пиво, ругаться матом, читать стихи... Скоро ты еще и водку начнешь пить...
- Водку? - она поморщилась. - Ну не знаю...
- Ну что, "порядочная девушка из порядочной семьи"? Куда теперь? Курева, кстати, добыть бы не помешало...
- Слушай, хорош уже. Не вспоминай, про "порядочную девушку..."
- Да ладно, дай постебаться-то немного. Когда ты мне это после первого свидания заявила, я вообще чуть не упал. Уууу, думаю, как все запущенно-то... Ох, солнышко, все мы в известной степени порядочные... и семьи у нас - то же ничего...
- Ну перестань...- она состроила суровую гримаску на своем милом лице.
- Ладно-ладно, - ответил я, и подумал, что ее лицо изумительно смотриться в рассеяном желтом электрическом свете... Лицо у нее было довольно странным и интересным для наших широт - итальянское такое точеное лицо, в обрамлении черных блестящих волос... полные южные губы и озорные голубые русские глаза. И, скользнув взглядом по окружающему меня архитектурному пиршеству, мне пришла в голову странная мысль: Питер, в сущности, - итальянец, с серыми стальными русскими глазами...
- Ну что?! Пошли! Гулять! - предложила она, голосом счастливым от алкогольной эйфории.
- Можно подумать, что нам что-то еще остается, - ответил я рассеяно и подал даме руку.

Добывши сигарет и всласть полюбовавшись на подсвеченную прожекторами стеллу на Площади Восстания, мы неспешно отправились дальше к Лиговскому, и я предложил выпить кофе, потому как устал за день и чувствовал себя несколько квелым.
- Я тут знаю одно местечко, там живая музыка и кофе неплохой... И вообще до - утра они не закрываются...
- Может, - робко начала она...
Я уловил с полуслова вероятное продолжение и ответил:
- Неа, не может... я же на служебке живу... соседи уже заперлись. Они рано ложаться. Мы же с тобой "просто кофе" попить собирались, - я хмыкнул. - Видишь, солнце, не готов я оказался к такому развитию сюжета... А вообще - знаешь, что мне подумалось? Почему в этой стране нет столь важного элемента сервиса как...
- Такси?
- Гм... Нет - мотелей. В мотелях люди изумительно могут решать такого рода вопросы. Так что, май диа инглиш тичер, здесь вам не Англия, стопудово.
- Ой, глянь, что написано - она дернула меня за рукав, - "гостиница"...
Гостиница напротив Московского Вокзала высилась как крепость в ночи. Ни одного огня не горело, двери были заперты. Изнутри.
- Тут нас тоже определенно не ждали, - прокоментировал я с усмешкой, - Кстати, блин, куда я сунул сигареты? Подожди секундочку.
Я стал рыться в своей здоровенной сумке, в которой, на самом деле кроме книжек и тетрадок, ничего никогда и нет, и которую, по неясным мне же причинам (вдруг поучиться захочется?) я всюду таскаю с собой. Второй по популярности вопрос, который мне всегда задают, это - "зачем тебе такая большая сумка?"... Мои исследования сумочных недр были прерваны торопливым старушечьим голосом:
- Ребятки, ребятки! Комнату не желаете? Недорого. Я смотрю вы у гостиницы стоите, может помощь нужна?
Моя спутница отрицательно замотала головой и поспешно отвернулась.
- Сколько? - спросил я.
- Недорого - шестьсот рублей ночь. Простынки чистые. Чай, кофе, мое радушие. Комната отдельная, ванна, туалет. Там никого не будет. Я на ночь закрываюсь, а там творите, что хотите. Ванну отдраила. Будете в полотенчиках из ванной ходить. У меня тихо. Душик принять можно...
- Ты серьезно? - спросила меня моя спутница.
- У тебя есть какие-то другие варианты? - в тон ей поинтересовался я.
- Бабуля, - сказала она строгим учительским голосом, - отойдите, нам надо посоветоваться.
- Советуйтесь, пожалуйста, а комната хорошая, одна остановка на метро, на Удельной, такси поймаю за сто рублей и изумительно доедем... - ворковала бабуля.
Я сделал раздраженный прогоняющий жест и бабка поковыляла куда-то в сторону, туда где стояла еще одна старушка - ловец ночных мотыльков, под надзором субтильного вида пожилого хмурого дядьки.
- Блин, да у них тут бизнес целый, - отметил я.
- Нет, ну я не знаю. Слушай. Это как-то...
- Страшно?
- Ну да, я тут насмотрелась криминальной хроники. Нынче же и за сто рублей убивать могут...
- Я тебе уже говорил - не смотри телевизор, от этого случается размягчение мозгов.
- Нет, ну всё равно...
- Да ладно тебе, просто бабушка тоже хочет как-то жить. Работает старушка, я не думаю что что-то будет...
- Ох. Не знаю. Я привыкла доверять мужчине в таких вопросах. У меня вся надежда на тебя. На твой рукопашный бой и широкие плечи...
- Ты знаешь, - скучным голосом начал я, - если шакалятки скопом кидаются... ну четверо - пятеро, даже штюденты сопливые, никакой рукопашный бой не спасает, или пара дядек, по-настоящему здоровых, под метр девяносто и киллограм под стодвадцать, или трубой железной спящему по затылку...
- Прекрати!
- Ну и ты прекрати. Не боись... Да расслабься ты уже... Че с нас взять-то, кроме анализов? А впрочем, ладно. Может пошли пить кофе?
Она вздохнула, с усмешкой покачала головой и замахала рукой:
- Бабушка!

Торговались и уточняли нюансы мы довольно долго. Выяснилось, что сто рублей надо отдать сразу, "ментам, за крышу", как авторитетно заявила бабуля - показывая на печально жмущегося в сторонке того самого субтильного дядьки. Выяснилось, что "все так делают"... Выяснилось, что "все будет в лучшем виде"... Выяснилось, что "дело молодое, привычное"... Потом нам продемонстрировали паспорт с пропиской, а я продемонстрировал корочки от пропуска на работу (они у нас такие солидные, с золотым тиснением), правда мельком, и сказал, что динамить меня лучше не пытаться. Потом я усомнился, в том, что с Невского до Удельной мы доедем за сто рублей. Бабуля лишь авторитетно хмыкнула... Спутницу мою вся эта ситуация колбасила уже не по-детски и это выражалось в том, что она безпричинно хихикала и приплясывала, переминаясь с ноги на ногу. Я успокаиваюше погладил ее по руке.

Затем мы шли за бодро, по-утиному семенящей бабулей (я только тогда заметил, что она пользуется палкой и приволакивает ногу), за шутками и болтовней пытаясь скрыть какое-то смутное беспокойство и полную неуверенности в нужности того, во что мы ввязались.
Бабуля начала ловко сигналить палкой машинам, тормозить их и пытаться уболтать водил довезти нас 1)через весь город, 2) в два ночи и 3) за сто рублей. Третья жертва ее напористости внезапно согласилась. Причем, по-моему, водила и сам не понимал, как это его угораздило. Мы загрузились в старую "Волгу" и устроились в обнимку на заднем сиденьи. "Знаешь, у меня такое в первый раз", - робко прошептала мне моя спутница. "Не поверишь, у меня то же", - доверительно ответил я. И я подумал, что как это странно, до сих пор я ее практически даже не касался (может только жал руку при встрече), и что мне ужасно интересно, как это будет - поцелуй её сочных вишневых губ? Правда, обстановка к поцелуям не распологала. Водила хихикал всю дорогу и втирал бабуле, что это всё вообще нечестно:
- Аха-ха, не, я понимаю - бабушка везет молодую парочку, в комнату, это всё понятно, но почему везти за сто рублей-то?
Бабуля начала путано объяснять что-то про инвалидность, про то как ей трудно живется и про то, как на базаре нынче всё дорого.
- Видишь, как интересно, - прошептал я, - всем всё понятно... Нам вот с тобой только пока не всё понятно? Да?
- Ох, - вздохнула она, - я думаю, что всё понятно.
Я посмотрел ей в глаза и ничего не сказал.
- Гы-гы- хи. Нет, ну вот почему вы с ребят, допустим, берете по пятьсот, а мне только сто? Да если пройти от вокзала метров сто - можно было бы найти комнату и за триста, а вот я должен везти за сто, - не унимался водитель.
- Знаете, что? - сказала старуха миролюбсиво, неожиданно прервав свои нудные причитания, - давайте лучше о погоде? Сегодня вот - плюсовая.
Я заржал, не выдержал. Отсмеявшись я прошептал подруге:
- Вот учись - собака лает, ветер носит, а караван идёт. Водила может говорить сейчас, что угодно, но он везёт и везёт себе, и за сто рублей, замечу.
- Гы- ха-ха... Нет, ну всё-таки, это же не Вы платите, а ребята, - снова загундосил водила...
Ночь кидала мне в лицо пригрошни огней и тысячи шорохов, влажные мосты причудливо мелькали над грязноватой тающей коростой речного льда и желтые дома по обочинам танцевали свою неизменную цугундерскю присядку. Мне подумалось, что уже ради этого щемящего сердце ощущения стремительного весеннего гона над влажной просыпающейся землей, стоило со всем этим заморачиваться.

Когда мы расплатились и вылезли у коробок стандартных панельных многоэтажек, смех распирал нас обоих и мы свой смех не скрывали. Разве что... в её смехе мелькали легкие истеричные ноты, но я решил считать, что мне показалось.
- Наконец-то я почувствовала себя предметом торга, - радостно сообщила она.
Я хмыкнул и привередливо окинул взглядом обшарпанные подъезды, помойку, редких алкашей у сверкающего маяком в ночи ларька... Откуда-то от дома снизу тянуло сортиром и кошачьим песком... Антураж вовсе не благоприятствовал накалу романтических страстей.
- Знаешь, солнышко, я думал, что максимум из того полохо, чему я тебя научу - это читать японцев и пить водку... Оказалось - не только...
Она доверчиво взяла меня под руку. Затем, во главе с нашей мамой-уткой мы отправились брать еще пива и, зачем-то, пельменей (пельмени мы потом так бабуле и оставили ). В ларьке старушку все знали, и судя по оценивающим нас взглядам, я понял что здесь всем то же всё понятно. У меня было такое чувство, будто бы я клоун, сорвавшийся с батута и растерянно стоящий посреди сцены в свете многочисленных прожекторов. Трогательный штрих - пельмени мне передал, со словами "возьмите, пожалуйста", сидящий в ларьке прапорщик - мент.

Когда я пришел из душа, она уже более - менее расслабилась. Она сидела за столом, перед непочатой бутылкой пива, рассеяно курила и смотрела "МУЗ ТВ" на пузырчатом экране облупленного советского телевизора. Я сладко потянулся, и с усмешкой обвел взглядом
наш "интимный альков". "Бутик, мля, мадам Бовари", - иронично подумал я, но вслух решил ничего не говорить, чтоб лишний раз ее не нервировать. Розовые обшарпаные обои, по стенам наивные реподукции из популярных календарей и журналов, картинки с кошечками и, даже, замшелый образок неузнаваемой святой. Рядом со святой, на длинном шелковом серпантине, висели два большущих шара. Ярко-красных , праздничного такого вида. Навреное, это был специальный тотем, увеличивающий мужскую потенцию. А может просто с Нового Года шарики снять забыли...
Пружинистый засаленый диван, такое же кресло, на кресле шахматы (!) - "милая, ну что, в шахматишки и на боковую?" Цветы искусственные вперемешку с настоящими. Пока в доме все укладывались, и мама-утка гремела кастрюлями и загоняла под замок маленького пуделя и своего здорового лба - сына, мы сидели на диване и развлекались, гадая - который цветок настоящий, а который искусственный. На столе, застеленом клиенкой с фруктово-овощным узором, стояли горкой тарелки, поверх которых крест-накрест были уложены штопор и открывашка. Видно было, что бизнес бабулю научил угадывать вероятные желания клиентов. Я подошел к скрипучей двуспальной кровати и придирчиво обнюхал лежащее на одеяле стопочкой бельё. Моё острое обоняние мне доложило, что белье действительно чистое, стираное и даже глаженное. Это внушило мне, почему-то, некоторый оптимизм по поводу грядущей (идущей?) ночи.
- Вооот, а ты говоришь: "мотели, мотели...", - томно протянул я, хотя она ничего такого и не говорила. Она в ответ лишь иронично повела своей красивой черной бровью.
Я закурил последнюю за этот долгий день сигарету и задумчиво поинтересовался:
- Ну, и как тебе притон разврата?
- Ой, тут все какое-то такое обшарпанное...
- Ооо, солнышко, ты еще не была в ванной...
- А что в ванной?
- Ну она же говорила - "ванну отдраила"... по-моему заодно она отдраила и эмаль с ванны .
Она неуверенно усмехнулась. Я высказался в том смысле, что пора завязывать с просмотром идиотских телепередач, а то вдруг хроника начнется криминальная и тогда она вообще сегодня не уснёт. Она равнодушно согласилась. Я, подав пример, залез в постель и включил ночник. Ночник в этом блядско-советском антураже добил меня окончательно, настолько он был здесь на своём месте: круглый стеклянный шар, в котором по кругу, под тихое жужжание старенького электромоторчика плавали, топорно сделанные аппликации экзотических рыб. Но смотреть на этот механический вальс было так приятно... это расслабляло и убаюкивало...
- Отвернись!
Я удивленно оторвался от созерцания рыб в шаре и посмотрел на неё.
- Ты таким образом решила привлечь моё внимание?
- Нет. Я серьезно.
- О, - неловко пошутил я, - порядочные девушки не должны раздеваться перед мужчинами?
- Ну я прошу...
- Ладно, ладно, - ответил я, - я правда не смотрю... я вот рыбками любуюсь.
Она шуршала одеждой, рыбы совершали движения по своим, предопределенным механикой орбитам, я меланхолично мурлыкал небезисвестное "там на том конце вселенной, напрягают слух соседи, их смешная добродетель заставляет быть на взводе"... Свет на потолке рисовал странные, похожие на радужное пламя арабески, где-то далеко за окном капала и струилась весенняя вода... Я еще водил пальцем по стеклянной поверхности шара, пытаясь сосчитать рыб, когда почувствовал горячее дыхание на своем затылке и легкие царапки ее ухоженных красивых ногтей на своей спине... И стало наплевать на всё то, что кроме.

Спустя два дня после этого безалаберного загула мы дырявили эфир смс-ками:
Я: "Ну и что ты думаешь по поводу этого нашего приключения?"
Она: "Ты хочешь правду, полуправду или ложь?"
Я: "Хм... Я так примерно и думал...".
Она: "Интересно, что же ты НА САМОМ ДЕЛЕ думал?"
Я: "В сущности, я думал, что всё это конечно могло получиться лучше, красивее и светлее. Но это получилось нелепо, пошловато, но до одури забавно. Впрочем, из таких вот забавных, нелепых и пошловатых событий и состоит вся наша жизнь... И я ни о чем не жалею."
Она: "Да, было забавно. И я то же ни о чем не жалею".


Мысль:
Это не Англия, это - Россия!
Видишь ли раны в асфальте?
Если Отчизна тебя не просила,
Зачем ты полезла в траншеекопатель?
И я болею от радио, радио,
Радио, радио, радио...
*звук затихает, теряясь в шорохе мокрых шин, долетающем из открытого настежь окна*

Один умный человек написал такую вот мысль: "Невозможно любить равного себе. С тем, кто тебе равен, можно лишь дружить."


В целом, соглашусь, а в частностях - можно поспорить... Во-первых - равен в чем? И кто будет определять совокупную стоимость и по каким критериям?
Немножко думал над этим... по себе знаю - те кто меня ниже или выше редко становяться мне друзьями. Хорошо когда с другом ты не равен в частностях, но равен в общем...
А о любви... Неравную себе я то же любить не могу. Да и вообще - когда приходит любовь, задумываешься ли о равенстве и неравенстве? Да и задумаешься ли хоть о чём? Ох. "Любовь нечаянно нагрянет... пустым мешком из-за угла" *мурлыча себе под нос погружается в работу*


Мысль:
Отведи меня в даль,
Где течет Енисей,
И сосна до звезды достает,
Потму что... не волк я по крови своей,
И меня только... равный убьёт...

*** Я еще раз говорю - вы как зеркальные отражения
друг друга, оба со ствоими тараканами, оба с шипами, хотите любить, но
срываетесь на подковырки друг друга...
И… Сразу быть вместе - это не просто… Это «ва-банк».

Ra Да видишь как: «ва-банка» не вышло…

*** Ну… «Ва- банк» на то и «ва-банк»…

Ra Ну тогда я проиграл ) … Всё до последнего цента.

*** Что касается «стало бы лучше», может быть, если бы ты
поискал работу через нет или рекрутинговые агентства и сам перебрался в тот
город, она бы приняла это… Но, РА! Я не могу дать гарантий... Только тебе
решать - хочешь ты этого или нет, готов ты рискнуть или нет.

Ra Да нет, ***, это без толку.

Ra А в тот город - да. Возможно, позже. Я не люблю тот город.
Я понял: без нее мне тот город абсолютно не интересен.

*** Это - твоё решение.

Ra Моё.

*** Ну, тогда прошлое оставляй позади и смело иди вперед.

Ra Да, ты прав, мой смешной вумный зверь - оставляю прошлое позади и иду вперед. )

Мысль:
Стезя открыта,
Вместо плуга -
Зуб дареного коня.
Дожить до завтрашнего дня
Сложней чем стать самим собой,
Мы удостоили друг друга
Без огнива и кремня,
Лишь лихом поминай меня
И все окупиться с лихвой...

(с) С. Лукьяненко:
" - Зачем нужны шипы, Кей?
Дач помолчал несколько секунд, полузакрыв глаза. Сказал - очень тихо, и даже голос его изменился:
- Шипы ни за чем не нужны, цветы выпускают их просто от злости.
- Не верю я тебе... - в тон ему отозвалась Ванда. - Они стараются придать себе храбрости. Они думают: если у них шипы, их все боятся..."

Милая, а тебе зачем шипы? Хм... А мне мои?
Они же ни от чего не спасают. Нет. Только ранят тех, кто близко...

Люди, а вам зачем нужны ваши шипы?

Когда тебя тет-а-тет начинают лупцевать цитатами из твоего он-лайн дневника чувствуешь себя обманутым и обворованным.
Хочется закричать - "так же не честно! ты знала! а могла бы и не знать!" Никогда так не делайте. И я то же так не буду.
С другой стороны, приятно, что цитируют. Когда цитируют в положительном ключе -приятно вдвойне. И оченно переживательное ощущение, когда тебе по телефону, со смаком, зачитывают избранные твои посты. И уже сам факт, что кто-то это твое для себя отобрал и выбрал, наполняет сердце какой-то тихой радостью. Вот ведь. С кем-то ты пульсируешь в такт...
И все же это так странно - некогда изреченные твои мысли (которые уже, как известно - ложь), изрекаются кем -то другим (становясь, очевидно, ложью вдвойне)...
И невольно замечаешь: любая твоя фраза наружу, любой твой жест или взгляд во вне - тебе уже не принадлежат до конца. Ты этим уже поделился. Теперь это еще чье-то. Наверное, это и не есть плохо...
Я вот то же с удовольствием и благодарностью подбираю и храню чужие стоящие мысли, образы и поступки.

Никогда, никогда, никогда... не нужно соблазнять женщину, если ты морально не готов к тому, что она может неожиданно взять и соблазниться (вот так вот внезапно, а вовсе не к концу апреля)... Потом чувствуешь себя несколько потеряно и все время задаешь себе вопрос - "Я ли это? Она ли это? И что нам теперь с этим всем делать?"

Настолько же, насколько люблю межсезонье осень - зима (прозрачное небо, редкие колючие звезды, хрустящая под ногами трава в инее, нагота деревьев, печальный полет одиноких последних листьев), настолько же не люблю межсезонье зима - весна (слякоть до промозглости, сверху - дождь, снизу - лед, грязный снег черно-белой накипью по газонам, из-под снега проявляются зимние "подарки" - мерзость, соль стекает по тротуару мутным конгломератом). Если прослойка осень - зима - "ожидание", то прослойка зима - весна - "неопределенность". Непоределенность существования - то, что неизбежно, и то, что всегда бесит. А уж в моей нынешней жисссти неопределенности - выше крыши... Время закрывать неоплаченные счета, резать подвисшие хвосты, выносить залежалый душевный мусор. Время гулять нараспашку и лопать кислые витамины.

Зеленый, Макивара и Сплэш сидели на подоконнике в мужском туалете родимого института и, задумчиво торча от выпитого пива, неспешно курили "L&M". "L&M" принадлежали Макиваре, также как и те девять, некогда полных бутылок, которые печально стояли вдоль крашеной в розовый цвет стенки, на кафельном полу. Макивара проставлялся - он сдал сессию на отлично, он получил долгожданный коричневый пояс по каратэ, и еще через неделю его ждали городские соревнования по кёку-синкаю. Можно сказать, что Макивара пил от радости. Так же можно было сказать, что Зеленый пил с горя - он только что ходил в деканат где его окончательно обломали, еще раз показав ему приказ ректора, где черным по белому было написано - "Отчислен за неуспеваемостью". А эти три страшных слова означали лишь одно - идти Зеленому в армаду... В тот беспросветный ужас, который загубит на корню его, Зеленого, молодую жизнь. Так что майские красоты за окном его не радовали, так же как халявное пиво и общение с верными товарищами по группе. Мда... А вот с чего пил Сплэш, сказать трудно. Скорее всего - он просто так пил, из принципа. Ему вообще для того, чтобы выпить никогда не нужны были какие-то особые причины. Он не то, чтобы не мог себе придумать причин, он вообще был генератором идей в этой компании, лень ему просто было . Так же как лень самому реализовывать неиссякаемое множество своих блестящих идей.
Зеленый хотел от друзей сочувствия и понимания, а поэтому снова стал нудно ныть на преподов - уродов, на военкоматовцев - козлов, на психиатора - садиста и даже на любимую девушку, которая, сука, естественно его из армии не дождется...
- Не, вы прикинте, время - три ночи... Я только ее переворачиваю поудобнее - звонок... И сильно так звонят, думаю - шухер - родители. Ну Лялька мечется, дура, одевается, телек врубила. Я думаю - всё, палево, надо идти сдаваться.. Ну треники, майку натянул, открываю дверь - опппааа... Мент и хрен какой -то в погонах из военкомата. Дали повестку, заставили расписаться. Два раза...
Макивара вопросительно поднял брови.
- Второй раз за предупреждение об уголовной ответственности...
- Твари, - резюмировал Сплэш.
- Во-во... а у меня с Лялькой все так хорошо замутилось, вообще - ну как я сейчас в армию пойду? А?
- О, мысль! - воскликнул Сплэш, - а ты женись на ней, дитё ей заделай, так прослужишь всего девять-то месяцев!
Макивара иронично хмыкнул.
- Сказал, блин, - женись... это же на всю жизнь считай, лучше уж в армию, - обиделся Зеленый, - я по-другому откосить хотел, к психиатру на прием пошел, ссусь, говорю, под себя...
- Ну и? - поинтересовался Сплэш.
- А чё "и"... Он говорит, типа, молодой, блин, человек, хотите я вам назначу массаж предстательной железы, хорошо помогает при энорезе... душевный такой дядя.
- Да? И как этот массаж происходит?
Зеленый в цветах и красках рассказал как он происходит. Даже Макивара вышел из своего блаженного самосозерцания и испугано спросил - "что... вот так прям по локоть и засовывают??" Зеленый подтвердил.
- Ох, ну нельзя мне сейчас в армаду... ну никак нельзя... мне бы перекантоваться полгодика, а там глядишь - еще попробую поступить, у меня дядя в другом универе работает, может и получиться что...
Тут Сплэш поднял указательный палец правой руки вверх и сказал: "О!". Макивара невольно напрягся, ибо это "О!" означало, что у Сплэша очередное озарение, и не факт, что это озарение принесет кому-либо что-либо хорошее. Прецендентов уже хватало...
- Мысль! Железный откос! - возликовал Сплэш, - А давай, - вкрадчивым голосом продолжил он, предательски улыбаясь Зеленому, - мы тебе руку сломаем?
- Какую руку? - тупо спросил Зеленый.
- А какую хошь: хошь правую, хошь левую...
- Это как это?
- Элементарно, блин, Ватсон! Макивара же у нас каратэка не меряный - ты руку подставишь, он тебе ее и сломает...
Надо заметить, что алкоголь впитался уже в юные, мягкие мозги, поэтому, после пяти-семи минут взаимных обвинений в идотизме, уточнений места грядущего перелома, препирательств и выработки различных вариантов грядущего членовредительства консенсус был-таки достигнут...
Технология руко-лома планировалась такая - рука ложиться на унитаз (чтоб перелом чистый был, без осколков, как авторитетно заявил Сплэш), Макивара левой ногой (левая нога у него ударная, как скромно пояснил Макивара) бьет Зеленого в лучевую кость предплечья левой руки (чтоб хоть одеться сам потом смог, как просил Зеленый), рука ломается - гипс, и армада культурно эдак - отдыхает...
Зеленый встал на колени над унитазом, аки приговоренный над плахой. Макивара рядом медитировал... а может просто развезло парня, кто знает. Сплэш туалетной бумагой дезинфицировал несчастную руку жертвы и всё приговаривал - "Дядя добрый, больно не будет"... Наконец Макивара, с лицом убийцы, снял куртку и сказал, что он готов. Сплэш вышел из кабинки, где остался с лицом бледным и потеряным стоять на коленях Зеленый и начал давать последний отчет...
- Пять,
- Ой бля... - просипел затравленно Зеленый, никого особо в виду не имея...
- Четыре,
Макивара задышал аки паровоз, совершая руками, с хитро сложенными пальцами жесткие короткие движения.
- Три,
Сплэш стыдливо перекрестился.
- Два,
Макивара поднял левую (ударную ногу) и занес ее для удара.
- Один!
.................
...По этому счету случилось много чего и сразу. Увидев зверскую рожу Макивары и стремительно летящий в любимую ручку макиварский кроссовок, Зеленый мучительно осознал, что шутки кончились, и ща ему будет больно-пребольно... Осознав это, он в последний момент, с тихим каким-то визгом, ручку свою отдернул и спрятал ее под мышку. Макивара со всей здоровой молодой натренированой дури хренакнул ногой в унитаз. Унитаз не был готов к такому развитию сюжета и раскололся. Макивара заорал аки самурай в разгар харакири и схватился за сломанную свою (ударную) ногу. Грязная вонючая вода радостно полилась на Макивару, Зеленого и кафельный пол. Сплэш (а он всегда быстро соображал) выволок Зеленого за шкварник и братским пинком отправил его в сторону двери. Макивара, наконец, выскочил на одной ноге из кабинки и с воплями - "Угандошу гада!" вприпрыжку поскакал за Зеленым...
Так они бежали до самых дверей института, пугая встречных воплями, жутким видом и не менее жутким запахом... Надо заметить, что Зеленый бежал спиной вперед и клялся, что он это в последний раз, просил простить его дурака и вообще, обещал оплатить Макиварино лечение на лучших заграничных курортах... Но Макивара хотел не лечения, он хотел как раз наоборот - беспощадной физической расправы. Ох...
Потом уже Сплэш от греха прогнал Зеленого куда подальше и, дружески подставив плечо, повел Макивару в ближайший травмпункт...

Ну и что же получилось в итоге? В итоге - Макивара пропустил соревнования, как и чуть ли не год тренировок. Он не бросил каратэ и так же остался отличником...
Зеленый, на следующее же день после уничтожения унитаза, помчался в военкомат, умоляя как можно быстрее забрать его на призываной пункт. Он отслужил два года и даже остался по контракту еще на год (то ли понравилось, то ли возвращаться было страшно)... А Сплэш все так же пьет пиво и генерирует демонические идеи... Вот видели торгруют дурацкими такими овощерезки из пластмассы? Угу. Теми, что шинкуют свеклу звездочками? Очень может быть, что это его работа...