Сначала я думала, что это один из тех, обычных наших полуироничных разговоров. Потом удивилась. Потом не поверила. Потом смеялась, растерявшись.
А потом начала привыкать к этому состоянию. Примеряю его, как белое платье – то с одной стороны на серебристое шитье посмотрю, то с другой подкладку пощупаю.

По телефону разговаривать с ним не могу. Сразу начинаю рыдать. А он строго отчитывает меня за слезы, но за этим тоном я узнаю его беспомощность, самую обычную в таких случаях мужскую беспомощность, и постепенно строгость голоса сменяется теплотой, а потом нежностью.

Сейчас его отсутствие ощутимо, но именно его ощутимость и надежда на совместность планов согревает. Я светлее и мягче, чем до того момента, когда мы приняли это решение.