Мне года четыре. За окном темное зимнее утро, в комнате горит настольная лампа. Ее свет не режет глаза, как лампочка в ванной, откуда я только что вернулась.

Я сижу на корточках и оглаживаю ноги в только что надетых и неимоверно колючих колготках. Если по ним энергично гладить ладошками, то ногам становится легче. Потом привыкаешь к колючести и не замечаешь ее.

С папой едем в детский сад в переполненном автобусе, кто-то из пассажиров взял меня на колени. Я продышала в окно кружочек и, стараясь не заснуть, разглядываю медленно светлеющую улицу со строительным краном, мимо которого автобус все едет и едет – и кажется, что кран движется параллельно с нами.

Так много времени прошло с тех пор…

Та еще субстанция… То сжимается, то растягивается, то несется вскачь… Из него то выпадают целые куски, то случаются мгновения, которые не забываются годами, а то и десятилетиями.

«У женщины не должно быть возраста, у нее должно быть прошлое.»

С этим у меня полный порядок. («Дорогой Дед Мороз, я не была хорошей девочкой. Я была великолепной»))

И в текущей жизни уже просматривается какая-никакая система.
Мне понравилась фраза, не помню, у кого – «я наконец прочитала к себе инструкцию».

Моя инструкция, похоже, если и существовала, была переведена с китайского. Ну что-то вроде «первого пользования ясная вода очистить, будет уверен не установить под палением солнечного света перпендикулярным для того чтобы вентилирует место…»

Так что мануал к себе пишу сама - путем проб, ошибок, размышлений, приставаний с вопросами и рассказывания историй про себя тем, кто готов это слушать… Перечитываю, вычеркиваю, добавляю. Хорошо бы успеть пожить в соответствии с окончательным вариантом…

На данный момент - хочу хорошо себя чувствовать больше, чем ставить галочки в списке дел и целей.

Делая выбор – относиться с сочувствием к тому, что осталось невыбранным – и не запихивать его в подсознание, чтобы оно там скреблось и нервировало)

Продолжать следовать спонтанности, пробовать все предлагаемые возможности, с интересом рассматривать все, что приходит в жизнь – и постараться в суждениях не обобщать и не категоризировать…

Быть разной.

Танцевать - много. Отрываться, как пуговичка)

И стараться, чтобы было светло и тепло. Внутри меня и от меня - другим, хотя бы немного.

Прааааздность…
Почему мы ждем 1 января, чтобы целый день валяться в пижамах, поставив себе на живот тарелку с салатом и запивая его шампанским… Почему бы не позволить себе это 3 апреля, например…
Это как невозможно смотреть некоторые фильмы в записи – нет, только если нечаянно наткнешься на него, но тогда уж смотришь ночь напролет, до финала… Как говорил Гришковец – «как я могу любить Штирлица, если его можно поставить на паузу!»
За это и люблю первое января и неделю за ним – это тоже какое-то, после бабьего лета и ноябрьской ваты, своеобразное время года. Время, невозможное в другой момент, кусочек жизни, поставленный на паузу.
Время ленивого замедления, зажженных свечей, фильмов под объятия и глинтвейны, пряной выпечки, ароматов корицы и ванили…
Когда самые простые бытовые действия обретают бОльшую глубину – вот переворачиваемая на сковороде оладья прямо под твоей рукой становится пышнее и объемнее… А звук лопающихся ягод брусники в кастрюле с кипятком, в перспективе – морсом, такой сочный и уютный…
Вот это и есть самое прекрасное в новогоднем празднике – время после него.
Кажется, будто вечер начинается уже сразу после обеда… Вечера, с одной стороны, безмятежны, а с другой – хрупки… Свечи особенно радуют глаз, отражаясь в сверкающих елочных шарах, мишура поблескивает в их мерцании, пледы весьма уместны, а на фужерах с шампанским из только сейчас – но как вовремя! – откупоренной бутылки запотевает дыхание…
И если прожила эти три-четыре дня с кайфом, не отвлекаясь, то потом уже хочется совсем другого – гулять, танцевать, видеть мир и людей и всячески разнообразить свою реальность.