Когда я была маленькая, дед меня сильно баловал. Мне позволялось то, что не позволялось никому.
Хорошо помню, как я сижу у него на руках, обнимая одной рукой за шею, и перебираю «драгоценности», стоящие в буфете – фарфоровые фигурки, наследные рюмки, фамильные чашки с витиеватыми ручками.
Помню, как, рассердившись, пыталась ударить деда палкой (мне было года два – три), видимо не единожды, так как в семейном альбоме есть тому документальные подтверждения.
Как ходили с дедом на даче в магазин: «Возьми меня на ручки» - «Не могу, у меня тяжелая сумка» - «Ты возьми меня, а я возьму сумку»… (Это до всех анекдотов про Гену и Чебурашку). И нес… и меня, и сумку. Помню эту «кошелку» и вечный макинтош.
Как уже на другой даче мне около полуночи захотелось к маме, и дед повез меня в город на последней электричке. Мы зашли в квартиру, и мама испугалась: «Что случилось?! Почему приехали?!» - «Ребенок хочет видеть родителей, значит, ребенок должен видеть родителей.»
Как разрешил мне позвонить в одиннадцать вечера своим сестрам (моим двоюродным бабушкам), напугать их поздним звонком, и пригласить их в гости, просто потому, что я по ним соскучилась.
Как сокрушался, что раздарил свои «цацки»-ордена еще до моего рождения, когда узнал, что они мне вдруг понадобились для какой-то игры.
Как разрешал рыться в своем столе, и рассказывал о каждой найденной мною вещице.
Как брал меня на руки, пока мог поднять, хоть немножко (я уже большая барышня была)…
Как встречал меня ночью посреди двора (не мог дома усидеть), когда я возвращалась с поздних гулянок (ругался, кричал, и тут же прощал).
Как спасал меня от праведного гнева родителей: «Оставьте ребенка в покое! Ребенок сам разберется».
Как обнимал, прижимаясь щетинистой щекой (на бритье уже сил не было), когда я приезжала в гости.
Как перед самым концом, когда не узнавал уже никого, все-таки узнал меня.
Никто никогда не любил мня так, как дед.

отредактировано: 02-11-2007 12:31 - Tara