Всякомыслие на ходу и разнословие на лестнице

07-02-2005 23:53 И разум тут бессилен! (креатив.)

чтобы прочесть рассказ, ткни
Владимира Степановича разбудил телефонный звонок. Чудо техники и проклятие рода человеческого надрывно призывало встать и заняться делами. Не помогало ничего. Как бы крепко Владимир Степанович ни зажимал уши, как бы глубоко ни прятал голову под подушку, невыносимые трели всё равно не прекращались. Похоже, на том конце твёрдо решили заставить Владимира Степановича встать пораньше.
Как много историй начинается именно с такого вот навязчивого утреннего звонка! Самые обыденные, заканчивающиеся через две минуты, когда разъярённый вконец обладатель высказывает в трубку всё наболевшее; страшные, комические, судьбоносные – но такой, что произошла с Владимиром Степановичем, пожалуй, ещё не было.
Началась она вроде бы как обычная – Владимир Степанович вскочил и кинулся к телефону. Чуть не оторвав провод, инженер-проектировщик схватил трубку. Взгляд его случайно упал на часы. Шесть утра! Нет, это решительно бесчеловечно, возмутительно!
Он уже собрался вкатить по полной, открыл было рот… На том конце, словно угадав его состояние, заговорили. Услышанное заставило Владимира так и стоять с открытым ртом.
- Эй, вы что там, поумирали, что ли?! – закричала трубка гневно. - У вас неполадки, а вы и ухом не шевельнёте! В третьем секторе сбой, быстро исправить!
К этой секунде инженер уже чуть оправился от удивления. Ситуация представлялась несколько странной: Владимир и те, на другом конце, словно поменялись ролями. Будто Владимир прервал чей-то заслуженный отдых дурацкими шуточками! Инженер снова начал закипать. Но упоминание неведомого «третьего сектора», в котором какой-то «сбой», снова поставило его в тупик. На том конце замолчали, видимо, ожидая оправданий. Владимир подумал полминуты и спросил тупо:
- Чего?
На том конце явно ожидали другого ответа. Трубка снова взорвалась гневным вскриком:
- Да вы что, перепились, что ли?! Ты мне не чегокай, а… - тут в трубке послышалось шуршание, голос начальника умолк. Послышался второй голос, кто-то шептал неразборчиво. Владимиру удалось разобрать «сбой… не тот канал…». Затем трубка буркнула:«Не туда попали» и послышались короткие гудки.
Инженер недоумённо смотрел на трубку. Прикольчики чьи-то, не иначе. Молодежь та ещё пошла, от них всего можно ожидать.
Тут Владимир представил себя со стороны. Небритый, заспанный, на вид интеллигентный человек в майке и трусах стоит, тупо уставившись на телефонную трубку. Да уж, картинка из разряда «нарочно не придумаешь». Владимир расхохотался и оставил злополучный аппарат в покое.
До работы два часа, будильник громкий («Не хуже телефона, между прочим!»), так что есть смысл ещё поваляться. Решив так, Владимир нырнул в кровать и утроился поудобнее.
Засыпая, некстати подумал, что это могли быть и не приколы. Вдруг он каким-то невообразимым образом перешёл дорогу бандитам, или хуже того – мафии? Сон как рукой сняло, инженер сел и попытался припомнить, где и как могло такое случиться. По телевизору вон крутят каждый день: такой же странный звонок, через некоторое время записки появляются, а потом и сами разобиженные припожалуют. Владимир судорожно сглотнул. Что и как такие обделённые могут сделать, каждый день рассказывает телевизор. Причём не только рассказывает, но и показывает, в подробностях.
Хотя нет, мелькнула мысль, уж очень не «по-бандитски» говорили. Тогда – мафия? Да нет, у него профессия исключает такую возможность. Почти все контакты исключительно по работе.
Успокоенный этим заключением, Владимир снова улёгся и спокойно заснул.

Ключ со скрежетом отпер дверь. Владимир вошёл в квартиру, бросив сумку и зонт у порога, руки стянули с плеч мокрую куртку. Инженер устало потянулся, сбросил ботинки, в одних носках прошлёпал на кухню. Ему показалось, будто кофеварка включилась сама собой. Владимир рухнул в кресло, взял вчерашнюю газету. Глаза пробежались по заголовкам. Ага, опять рукоприкладство в Думе, закон о запрете рекламы пива принимали, очередная порция слухов про администрацию города («Слава Богу, что мы не в Москве живём», подумал Владимир), едкая заметка о культурном развитии современной молодёжи (её Владимир Степанович прочёл с интересом, кое с чем даже согласился), советы гадалки (инженер по собственному опыту знал – враньё) и пошловатые анекдотики, разбавленные не слишком трудным кроссвордом, на последней странице.
Тем временем кофе вскипел. Владимир, отложив газету, поспешил насладиться горячим напитком.
Тишиной усталый проектировщик наслаждался недолго. Наверху включили, с позволения сказать, «музыку». У них там колонки настолько мощные, что пол трясётся даже здесь, а от воплей солиста и рёва гитар сотрясаются стены. Владимир Степанович скорчил недовольную мину, оторвался от кружки и постучал в потолок древком швабры. Музыку сделали несколько тише.
По правде говоря, Владимир собирался, придя с работы, накатать жалобу на этих, сверху, в домоуправление. В самом деле, ну сколько можно терзать нервы ЭТИМ?! Вот в наше время – песни как песни были, а сейчас – ну разве ж это музыка? Так, громыхание тарелок на кухне… Но по пути домой ощутил себя настолько разбитым, благо день выдался ого-го какой нелёгкий, что отложил сей акт возмездия на ближайшее время.
Допив кофе, Владимир поставил кружку в раковину (мытье посуды также отправилось «на потом») и подошёл к окну.
Окно располосовано кривыми струями, льёт как из ведра, даром что середина июля… Три часа дня, а на улице темно, словно уже вечер. Мда…
Тут инженер ощутил прямо-таки жизненную необходимость прилечь у телевизора. Выполнив команду «Кругом!» на отлично, Владимир направился к «залу» - так называлась большая комната в двухкомнатном его пристанище.
Берясь за ручку, Владимир был поглощён размышлениями о чертежах, последствиях ошибок, если таковые будут, и о не выданной вовремя зарплате.
Ручка бесшумно опустилась под тяжёлой ладонью, Владимир поднял взгляд… и чертёжная зарплата мигом вылетела из головы. Инженер застыл, таращась на совершенно невообразимые вещи.
Перед ним вместо уютной комнаты с телевизором посередине, книжными шкафами у стен и дорогущей картиной над диваном – расстилается великолепный осенний сад. Засыпанный золотой, багровой, кое-где ещё молоденькой листвой, он словно сошёл с недописанного холста. Ветви деревьев чуть колышутся от лёгкого ветерка. Прямо по курсу стоит скамейка в обрамлении аккуратно подстриженных кустиков и всем своим видом зовёт присесть, отдохнуть, помыслить.
Владимир моргнул, протёр глаза, крепко зажмурился, снова протёр глаза. Сад не исчез. Более того, инженера словно бы кто-то несильно потянул за собой вперёд. Владимир сделал неуверенный шаг, потом ещё, и ещё. Остановившись около стройного тополя, он погладил кору дерева. Тополь ответил шершавым касанием. Тогда Владимир слегка потоптался на месте. Земля не провалилась, ноги в носках бесшумно касались асфальтированной тропинки.
Тут инженер окончательно запутался. Зажмурившись, он сказал себе: «Спокойно. Никакого сада с золотыми листьями вокруг нет, я стою в зале, а галлюцинация привиделась из-за духоты и усталости… Сейчас я открою глаза, сяду на диван и буду, как обычно, смотреть телевизор». Успокоившись таким образом, Владимир глубоко вздохнул и открыл глаза. Сад не исчез. Переливаясь тысячами красок, он ласково манил к себе, приглашал откинуть сомнения и хотя бы недолго посидеть просто так, не думая ни о чём.
Владимир Степанович помотал головой и сказал вслух:
- Как же так? Ведь этого быть не может, потому что такого в принципе не может быть! Где это видано, чтобы сады прямо в двухкомнатной квартире росли!?
Сад ответил неслышно и ласково: дурачок, может такое быть. Я же есть?
Впервые инженер столкнулся с таким явлением. До сих пор Владимир твёрдо был уверен, что снежного человека не существует, что НЛО – это американские самолёты особой конструкции, и что уж конечно у него в квартире никак не может появиться сказочный сад, словно сошедший с поэтической строфы! Однако теперь глаза фиксировали именно такой сад, а разум отчаянно вопил: такого быть не может, не может, это противоречит всем законам! Владимир никак не мог решить, кому же поверить – зрению, слуху обонянию, осязанию, или же здравому смыслу, который явно тут бессилен.
В задумчивости незаметно для себя проектировщик прошествовал вглубь сада и уселся на скамейку. Тут же Владимир почувствовал прилив сил, разбитость и брюзгливость как рукой сняло. Он выдохнул, ощутил, как вместе с воздухом из него выходят все негативности, на душе становится легко и приятно. Почему-то вспомнилась юность, и Владимир понял – на душе также спокойно и хорошо, как в то время, когда в первый (и последний) раз влюбился. Тотчас же взгрустнулось, но то была приятная грустинка, улыбчивая печаль. Инженер, вдыхая свежий бодрящий воздух, подумал: «В конце концов, не всё на свете можно объяснить с помощью разума…». Удивился: это я подумал? Впервые за сорок лет в голову приходят подобные мысли. А впрочем, зачем ломать голову, когда всё прямо-таки заставляет расслабиться.
Владимир откинулся на спинку, уши заполнились птичьим пересвистом, ранее раздражавшим, но теперь прекрасно дополнявшим гармоничную атмосферу; он впервые увидел синее небо, и замер от увиденной синевы, пушистых облаков, отливающей золотом листвы под солнцем. Внутри проектировщика поднялась такая волна романтической нежности, что перехватило дыхание. «Как же это я раньше не замечал… Ведь всё же под носом… стоит только голову поднять…».
Его уже совсем не поражал тот факт, что за окном идёт дождь, а здесь светит улыбающееся солнце, волос чуть касается тёплый ветерок.

На следующий день Владимир, едва за ним захлопнулась входная дверь, устремился к залу. Его охватило непонятное опасение, даже страх, будто никакого сада за дверью не окажется, а всё будет по-прежнему – телевизор, кресла, картина…
Но он был. Правда, на этот раз перед изумлённым инженером расстилается сияющий, словно хрустальный, играющий множеством бликов, искринок, - зимний сад. Владимир медленно прошёл пару шагов, прислушиваясь к хрусту снега.
В воздухе свежо, но не холодно. Наоборот, Владимир чувствовал, как душу согревает неизъяснимое тепло.
Скамейка стоит на месте, там же, где и была. Только сейчас мириады снежинок устилают деревянную спинку, переливаются всеми цветами радуги на солнце.
Владимир зачерпнул пригоршню снега, подул на неё. Снежинки разлетелись, медленно упали к его ногам и там застыли. А инженер поднёс ладонь к глазам, пристальным взглядом посмотрел на оставшиеся кристаллики. Никогда бы не подумал наш проектировщик, что снежинки похожи на маленькие звёздочки, какими их изображают в детских книжках. Никогда бы ему не пришло в голову, что снег может быть настолько красивым.
Владимир поднял голову, в глаза ударил озорной лучик солнца, и Владимир, вместо того, чтобы по обыкновению выругаться, легко улыбнулся. И ему показалось, будто тёплые лучи пронизали его насквозь, наполняя светом радости и теплом надежды.
Владимир засмеялся и неожиданно для самого себя, словно мальчишка, побежал по тропке вприпрыжку…

Всю неделю Владимир проводил в саду чуть ли не две трети своего времени. Каждый раз сад менял обличья, становясь то летней прохладной аллеей, то предрассветной опушкой леса, то солнечным зелёным островком. Но всё время одно оставалось неизменным: инженер чувствовал, как сад наполняет его какой-то необычайной и труднообъяснимой энергией, заставляет оттолкнуть проблемы, расслабиться.
Впервые к нему стали приходить абсолютно не связанные с работой мысли, нахлынули воспоминания. То, что ранее Владимир старался забыть, теперь осмысливалось с совершенно другого ракурса. Владимир стал оптимистичнее относиться к жизни. На работе только диву давались: двадцать лет бука букой был, а теперь чуть ли не на одной ножке скачет!
Что до Владимира, то он и сам не знал, чем объяснить кардинальные изменения. Да и не особо пытался. Впервые он наслаждался жизнью, и старался ничем не омрачать себе счастливое существование.

Однажды, когда инженер сидел на скамейке в саду с томиком внезапно полюбившихся ему стихов, в глубине сада появился мужчина в официальном костюме. Быстрой походкой он направился к Владимиру. Когда тот удивлённо поднял глаза на странного пришельца и уже собирался спросить, что мужчина тут делает, незнакомец легко коснулся виска инженера. Затем, вынеся бесчувственного проектировщика из зала и вернувшись, произнёс «Заканчивайте» и… растворился в воздухе.

Белый выхоленный палец завис над клавиатурой, чуть помедлил, и легко нажал клавишу. На экране возникла надпись “Locking complete”. Учёный облегчённо выдохнул и улыбнулся. Повернулся к людям за спиной и отчеканил:
- Неполадки в третьем секторе устранены. Никто не узнает о нас и нашем мире. Объекту, непосредственно соприкоснувшемуся с аномалией, возникшей в результате смещения планов, стёрта память.
Начальник выслушал всё это с ледяным спокойствием. Только в конце доклада на суровом лице проступила победная улыбка.

Владимира разбудил телефонный звонок. Инженер долго прятал голову под подушку, но никак не мог заглушить назойливые трели.
Как раз в тот момент как Владимир встал, телефон умолк.
Владимир плюнул, поморщился. Голова раскалывается…
Он поплёлся на кухню в надежде найти хотя бы аспирин. Взгляд его скользнул по настенным часам. Надо же, чуть работу не проспал… да и чёрт с ней, в самом деле, когда голова так болит…
Проглотив быстрый завтрак и запив стаканом воды с таблеткой, инженер хмуро оделся и вышел.

С тех пор мало что изменилось. Владимир так и ходит на работу, потом приходит домой совершенно измотанный. Правда, теперь, открывая дверь в зал, он чувствует, будто чего-то не хватает, чего-то очень важного и, может быть, даже необходимого. Но чего – он так и не может понять.
А ещё все знакомые отметили, что бывший ранее абсолютно нетворческим и скучным Владимир пристрастился к стихам. Поговаривают даже, будто бы он сам что-то сочиняет. Только никто никогда не был удостоен чести лицезреть его творчество.
Окружающие диву давались: человек, известный своей скептичностью, прагматизмом, человек, не обладающий абсолютно никаким воображанием, не склонный верить в какие-либо чудеса, теперь… призывал не всё оценивать с точки зрения сухого реализма, больше мечтать и допускать невероятного!
Что же до самого Владимира… Он сам замечал, что воспринимает всё намного легче, нежели раньше. Раздражение уступило место грусти, пессимизм – надежде. Надежде на что, Владимир не знает. Но искренне ждёт и верит, что всё не так уж и плохо. И может быть – не напрасно!..

By Мист, 10-31.01.2005.
The second edition от 8.02.2005.

Это как бы [ Игра в слова ]

[ Линк ] • [ На печать ] • [ (Ц)итата ]

Комментарии: