К Всевышнему взывая
Бежали два трамвая:
О, Господи, спаси!
Большее гран-мерси!
И выжги глаза всем зайцам!

На сцену выходят зайцы, поднимают головы к небу и поют:
А почему здесь так темно
Куда вы дели все софиты?
Где реквизит, гримерша где?
Ну та, что Клавдией зовут…
Ей наш директор дорогой
Недавно дал под дых ногой.

На сцену выходит репка и растет.

Из-за репки выглядывает Дедка и шепчет:
Вчерась я был у вас в буфете,
Я был нетрезв, не скрою я,
Пускай все дети на планете
Переживают за меня!
Вдруг я умру? Меня не станет,
Меня накроет хладный мрак,
И грустный батюшка положит
Мне на глаза один пятак.
Второй пропьет в пустом трактире
И будет плакать до утра,
А я ворочаюсь в могиле
Один как раньше. И тоска
Меня накроет с новой силой,
И станет жалко мне, как встарь.
Всех тех, кто не лежит в могиле.
Всех тех, кто не лежит. А жаль!

Зайцы окружают Дедку, поют, заглядывая ему в глаза:
Ты начал грустные базары,
Наш старый и беззубый дед.
Мы сразу вспомнили те нары,
Что тянутся сквозь толщу лет.
Давай, короче, дед, присядем,
Покурим, тихо побухтим,
(в зал)
А на прощание, вам, бляди,
Стишком мы рассказать хотим.

Зайцы садятся на рельсы, закуривают, цыкают зубом и тут их переезжают два трамвая, битком набитые детьми. Дети поют. Дедка крестится. Зайцы лежат. Вокруг кровь.

Из-за кулис выскакивает крестный ход из двух человек, преимущественно из стариков и детей, они несут чушь.

1-й голос:
Не донесем! Уроним на пол,
И непременно разъебем!
2-й голос (отвечает):
Ты потерпи еще, мой милый,
Сейчас останемся вдвоем.
И вот тогда, мой друг сердечный,
Восторжествует благодать.
1-й голос:
О, да, конечно, охуенно ты придумал!

Из-за кулис решительно выходит Агния Барто и показывает красную карточку, говорящему не в рифму. Говорящий не в рифму краснеет.

ЗАНАВЕС отвердевает и падает

(Авторы пьесы жгут. Тьфу… Авторы пьесы хотели жечь)